Как не ожидал демарша Эдуарда Шеварднадзе, который вышел из Политбюро в декабре 1990 года. Для Горбачева и это было шоком. Он воспринимал Шеварднадзе как своего близкого союзника и даже друга. А Шеварднадзе сказал, что покидает Политбюро, поскольку не может согласиться с тем, что происходит, что «грядет диктатура». Возможно, он имел в виду путч 1991 года, который готовился в консервативных кругах партии, озабоченных как раз утратой властных рычагов. Эти круги пытались спасти распадающееся на части государство. Там не было даже особой конкуренции за власть, как это сейчас преподносят. Это не была ситуация вроде той, какая сложилась после смерти Сталина, когда Хрущев боролся за власть с Берией. Это было коллективное решение: они чувствовали, и вполне справедливо, что государство рушится. Озабоченность членов ГКЧП была вполне обоснованной: уже в декабре 1991 года Союз развалился. Мы здесь не обсуждаем, какие методы они выбрали, но они справедливо понимали, что еще полгода такого развития и от СССР ничего не останется. Горбачев даже этого не понимал. Мне не раз доводилось наблюдать за ним: для него было характерно это недоуменное выражение лица, с которым он смотрел вслед уходящему Ельцину. Такое лицо может быть у человека в двух случаях: либо он вообще не понимает, что происходит, либо догадывается, но надеется, что этого не произойдет. И Горбачев раз за разом ошибался. И поступал нелепо, как тогда, когда вышел на трибуну и стал уговаривать Шеварднадзе остаться, проявить ответственность. Но Шеварднадзе хорошо все понимал и не остался: он готовился уже к новой, постсоветской роли.
Подход Горбачева к внешней политике был отмечен теми же пороками и недостатками, какие были у его подхода к политическим реформам внутри страны. Горбачев был цельным человеком в том смысле, что он в равной степени плохо понимал, куда мы движемся внутри страны и вне страны. У него была любимая фраза: «Дальше так нельзя». Вполне справедливые слова в качестве общего посыла. Но за ними должен следовать конкретный рецепт. Даже у профессора МГУ спросили бы: дальше так нельзя, а как можно?
Горбачев не пошел по пути отхода от тех принципов внешней политики, которые были характерны для советского периода, но не выдвинул ничего взамен.
На чем строилась внешняя политика СССР? Прежде всего, на принципах максимизации советского присутствия в глобальном масштабе. Некоторые убежденные коммунисты видели в этом способ распространения советской модели на другие континенты. И до известной степени это удавалось, что поддерживало убежденность в правильности такого сценария. Идеи социализма в 30, 40, 50-е, даже 60-е годы XX века были сильно востребованы. Все испанское республиканское движение в 1930-х основывалось на идеях коммунизма. Внутри него боролись сталинисты и троцкисты, но это уже подробности. И Гитлер пришел к власти как альтернатива и антитеза Коммунистической партии Германии. В начале 1930-х Германии нацисты и коммунисты были две самые сильные партии.
В 50-е годы шел процесс освобождения стран Азии, Африки и Латинской Америки. И многие из этих народов после колониальной эпохи и зависимости от империалистических стран выбрали радикальный путь — избрали социалистическую модель. Китай пошел по этому пути, Северная Корея, позже так поступил и Вьетнам, с этой моделью заигрывала и Индонезия. Близкие процессы начались в Латинской Америке. Они привели к трем успешным экспериментам. Революция на Кубе началась под освободительными, а завершилась под коммунистическими знаменами. Американцы задавили бы ее, не приди на помощь СССР. Но это другой вопрос. Важно, что революция одержала победу внутри страны. Эти 60 человек, что высадились с Фиделем Кастро на болотистом побережье Кубы, ничего бы не сделали, если бы страна не была готова к радикальному сценарию. 60 вооруженных автоматами бородатых мужчин не способны перевернуть страну без такой готовности. И характерно, что Че Гевара, попытавшийся произвести экспорт революции в Боливию, поднять там революционное движение, не сумел этого делать. Боливия была к этому не готова. Но убили его без суда и следствия. Потому что процесс над таким человеком мог обернуться судом над всей политикой США в Латинской Америке. Она была беременна такого рода революциями.
Затем по этому же пути попыталась пойти Чили. Правительству Сальвадора Альенде СССР не смог оказать такую же поддержку, как Фиделю Кастро на Кубе. Тем не менее Альенде продержался два с половиной года. И если бы не ЦРУ, не уверен, что у правой оппозиции и генералитета хватило бы сил провести там государственный переворот. И, наконец, Никарагуа, где в 1985 году к власти пришли сандинисты во главе с Даниэлем Ортегой.