В эпоху Средневековья «познание самих вещей», о котором писал Боэций, с помощью логики через истины Откровения обнаруживает свою ограниченность. Однако логика становится необходимым инструментом воплощения в жизнь политических и теологических идей. Происходит словно сращение, отождествление четко построенных логических суждений, рациональности с теми сферами жизнедеятельности общества, где такая рациональность была необходима, — теологией и политикой.
Как известно, сначала христианство не претендовало на политическое господство. Но со временем оно на Западе заявляет о себе как о единой вселенской религии, которая претендует также на власть над государствами, поскольку ее основателем является сам Бог. Западное христианство по сути становится единственной реальной политической и идеологической силой, которая старалась сдерживать распад позднеантичного общества на заре Средневековья. Не случайно практические вопросы экономики, проблемы войны и мира, политические дела волновали западных епископов не меньше, чем борьба с ересями или моральные наставления паствы. Все это привело к тому, что в дальнейшем Римская церковь становится надгосударственным образованием, своеобразной транснациональной структурой. А средневековая логика, творцом которой в Западной Европе был Боэций, становится главным инструментом обоснования ведущей роли церкви в обществе.
Не менее важным было и утверждение личностного начала человека, созданного по образу и подобию Божию. Христианское понимание человека отличается от античного тем, что человек не ощущает себя органической частью природы, а вырван из космической, естественной жизни и поставлен вне ее. По замыслу Бога, он выше природы и должен быть ее повелителем Но из–за грехопадения положение человека покачнулось, хотя он не утратил и не может утратить своего могущественного статуса. Индивидуализация отношений человека с Богом выражена в принципе самостоятельности каждой из ипостасей Святой Троицы и в том, что Христос объединяет в себе человеческую и божественную природу. Библейская и евангельская традиции принесли в культуру Средневековья осознание человека как личности212.
Рациональность в культуре Средневековья приобретает волевую окраску. Христианский Бог наделен безграничной волей, он — всемогущий, для него нет ничего невозможного. Определение божественной сущности через понятие «воля», «желание», «хотенье» — особенность ветхозаветной религии и христианства. Личностный характер христианского Бога не позволяет мыслить его в терминах необходимости. Это с предельной четкостью декларирует уже бл. Августин213. Но в его поле зрения попадают и внутренняя жизнь человеческой души, и те силы, которые ее определяют. Бесценной делает августиновскую «Исповедь» углубление в сокровенные уголки своего «я», до тех пор неизвестное в европейской культуре. До Августина никто не достигал такого понимания и острого переживания собственного «я», своей человеческой уникальности, которая определяется внутренним миром индивида. Августин убежден, что определяющей характеристикой человека является воля. Именно она обуславливает как злые, так и добрые его поступки. Понимание Августином воли как главной сущностной особенности человеческой души вносит новые аспекты и в осмысление им рациональности.
Августин стоял у истоков культуры Западного Средневековья и сформулировал тематическую триаду, которая становится основой его теоретической мысли: Бог — мир — человек. В ее границах осмысливается и проблема рациональности. Августин выразил дух Средневековья с присущим ему стремлением к Абсолюту и универсальности, объединил рационализм и утонченную интуицию, понимание объективного развития событий и ощущение человеческой индивидуальности.
Для Средневековья характерно расщепление культуры на духовную и светскую. В такой амбивалентной культуре дуализм рациональности и иррациональности, «чистого» и «нечистого», «священного» и «профанного» выступает то как резкая альтернатива, то как компромисс, сбалансированность, равновесие полярных противоположностей. Поэтому и рациональность приобретает здесь специфическое выражение, сопрягаясь с рецептурностью.
Рецепт — основа функционирования культуры Средневековья. Рецептурность определяет все сферы деятельности человека этого периода. Рецепт изготовления вещи включает в себя описание и происхождение материала, из которого она создается. Он содержит детальные указания относительно того, как сделать и украсить эту вещь, а также общее ее описание. Рецептурное средневековое знание является знанием как о предмете, так и о его изготовлении. При этом вещь рассматривается как изделие и как человеческая самореализация, самоосуществление. Сделать что–то — это прежде всего объяснить, как это что–то (то есть вещь, изделие) сделать. Слить слово и действие, событие и слово о нем. Отсюда вытекает, как отмечает В. С. Библер, что знание было знанием об умении, логика была логикой умения, логикой того, что есть «у меня», а совсем не знанием о рациональности мира, а не знанием о том, как мир может действовать вместо меня, заменяя мое умение214.
212
214