Во II веке н. э. рабы рассматривались не как личная собственность господина, а как подданные государства, на которых распространяется не только власть их господ, но и римского правительства… Император Антонин Пий приравнял убийство господином своего раба к убийству чужестранца и предоставил рабам, в случае жестокого обращения, право искать убежища перед статуями императоров… В римском праве распространяется взгляд, согласно которому свобода человека объявляется «естественным» состоянием, свойственным человеку как таковому, а следовательно, и рабу»101.
Приведенные факты ярко иллюстрируют черты опережающего развития периода античности. В подтверждение к сказанному приведем также мнение великого немецкого историка Э. Мейера, который писал прямо: «Ложно мнение, будто историческое развитие народов, живущих вокруг Средиземного моря, шло непрерывно по восходящей линии… В противоположность этому взгляду необходимо самым энергичным образом указать на то, что история развития народов, живущих у Средиземного моря, представляет два параллельных периода, что с падением древнего мира развитие начинается сызнова, и что оно снова возвращается к тем первым ступеням, которые давно уже были пройдены…»102.
Присоединяясь в целом к этой точке зрения, следует отметить, что через бездну в двадцать столетий тип социума Афин V в. до н. э. по существу будет воспроизведен во Флоренции и Генуе XV в. н. э., а также в Нидерландах XVI] в. и Англии XVIII в. При всем прогрессе технологии общий тип экономики за эти все века сколько–нибудь серьезно не изменился. Ф. Бродель справедливо замечает: «Материальная жизнь в промежутке между XV и XVIII вв. — это продолжение древнего общества, древней экономики, трансформирующихся очень медленно, незаметно»103.
Парадокс касается всех перечисленных выше «раннебуржуазных» обществ: явные и очевидные черты индустриального общества наблюдаются на еще «доиндустриальной» стадии экономического развития, т. е. до промышленного переворота. Налицо видимое нарушение постулировавшегося выше принципа поступательного развития социума — «стадиальная флуктуация».
То же касается и Римской империи эпохи ее наибольшего расцвета. Следует помнить, что и тогда основную часть населения империи продолжали составлять крестьяне, которые по–прежнему жили достаточно замкнутыми сельскими общинами. Машин, даже водяных мельниц, тогда было еще очень мало, в целом технология производства носила сугубо ремесленный характер. Но в передовых районах Римской империи действительно имела место стадиальная флуктуация, общество приобретало во многом современные черты.
Однако здесь хотелось бы подчеркнуть, что стадиальные флуктуации — вовсе не единственный тип исторических флуктуаций. Помимо них в истории выделяются, например, экономические циклы разной продолжительности. Наиболее общепризнанными среди них являются полувековые циклы Кондратьева, которые, в свою очередь, делятся на периоды благоприятной и неблагоприятной экономической конъюнктуры продолжительностью по 25 лет (примерно в 2000 году должен был начаться очередной благоприятный период). Кроме того, многие историки, в частности, Ф. Бродель104, выделяют, по крайней мере, в отношении Европы, еще и четыре последовательных экономических цикла: 1100–1510 гг., 1510–1743 гг., 1743–1896 гг., 1896 — наше время, причем на середину цикла, в частности, на 1350‑й, 1650‑й и 1815‑й года приходится кульминация экономического упадка. При этом экономический упадок сопровождался и демографическим, т. е. сокращением численности населения, особенно колоссальной в XIV веке, когда во всем Старом Свете свирепствовала эпидемия «Черной Смерти» — чумы.
101
История Древнего Рима / Под ред. А. Б. Бокшанина и В. И. Кузищина. — М., 1971. — С. 330–350.
103