Реформация и утверждение (с последующим бурным развитием) капитализма, как известно, были тесно взаимосвязаны, однако не по модели причины и следствия (М. Лютер, к примеру, менее всего был настроен выражать интересы экономически поднимавшегося бюргерства, скорее уж ориентируясь на князей Средней и Северной Германии), а в соответствии с принципом появления качественно нового взаимодействия в точке пересечения автономно развивавшихся, но в некоторый момент встретившихся процессов. С этого времени Запад охватывает дух наживы и стремление к внешней экспансии, в значительной степени получающих и религиозную мотивацию (особенно в кальвинизме с его идеей богоизбранности горстки людей, признаком которой в этой жизни является деловой успех).
Без учета этих и многих других исторических аспектов цивилизационного процесса на Западе мы не поймем ни его специфики, ни характера его взаимодействия с остальным человечеством. Поэтому и рассмотрение предложенной темы целесообразно начинать с выявления самих истоков цивилизационного мира Запада.
Рассматривая генезис феодально–католического общества средневекового Запада (на базе которого, пусть в определенном смысле и через его отрицание, на рубеже XV–XVI вв. возникает прообраз Новоевропейской цивилизации) следует подчеркнуть, что своими специфическими чертами она обязана не только антично–древнехристианскому наследию (как это обычно подчеркивается), но и традициям варварских, преимущественно кельтско–германских народов.
Именно в Северо–Западной Европе вследствие саморазвития местных общественных структур сформировалась своеобразная система вполне автаркичных в производственном отношении большесемейных домохозяйств, объединенных в общины, выполнявшие по преимуществу политические, культовые и юридические функции. Такую общественную структуру К. Маркс называл «германским способом производства». В его системе община «даже чисто внешне» существует лишь в форме периодических сходок глав большесемейных домохозяйств, самостоятельно владеющих средствами производства и экономически независимых друг от друга, для решения общезначимых вопросов. Каждая семья выступает самостоятельной экономической единицей–ячейкой, а «община существует только во взаимных отношениях друг к другу этих индивидуальных земельных собственников как таковых»152. В такой ситуации вся общинная собственность является общей собственностью индивидуальных собственников, а не собственностью союза этих собственников; «община выступает, следовательно, как объединение, а не как союз, как единение»153.
При этом в других своих работах К. Маркс отмечал, что на финальных стадиях первобытности имеются тенденции развития в дальнейшем двух форм землевладения — государственного и частного154. Он подчеркивал дуалистический характер земледельческой общины, определяющийся противоречием между наличием частных домохозяйств и семейным присвоением произведенной продукции, с одной стороны, и общей собственностью на основное средство производства (землю) — с другой. Там, где условия благоприятствовали ведению отдельного семейного хозяйства, частнособственнические тенденции в исторической перспективе возобладали. Последнему благоприятствовало и сосредоточение в руках семьи движимого имущества, в частности — скота, которое, не находясь под контролем общины, способствовало ее разложению155.
Археологическими исследованиями установлено, что на большей части Европы с переходом к бронзовому веку (в условиях общей аридизации и некоторого похолодания, при тотальном крахе древнеземледельческих энеолитических обществ круга культур «расписной керамики» и распространения из северопричерноморских степей на запад пастушеских индоевропейских племен) удельный вес скотоводства по отношению к земледелию резко возрастает156.
При этом, внедряясь в сплошные лесные массивы Восточной Европы в бассейнах рек, впадающих в Балтийское и Северное моря (Висла, Одер, Эльба, Рейн) скотоводы–индоевропейцы расселялись небольшими коллективами, осваивая удобные для хозяйственного использования участки. В таких условиях общины могли складываться и развиваться лишь как союзы разбросанных на определенном удалении друг от друга большесемейных домохозяйств. А с переходом к железному веку, при техническом переоснащении, возрастает и роль земледелия, предполагавшего широкую вырубку лесов157.
152
157