Развитие «экономического империализма», порожденного тотальной экспансией economics^, привело к неожиданному, на первый взгляд, результату: возрождению в конце ХХ века термина «политическая экономия» в совершенно ином, нежели сто и двести лет назад, смысле. Под ней стала пониматься базирующаяся на неоклассической парадигме теория, изучающая экономическую политику (трактуемую, как правило, в неолиберальном духе) и иные неэкономические процессы при помощи методов economics. С этим полем прямо взаимосвязана и уже давно известная теория общественного выбора, в рамках которой политический процесс рассматривается преимущественно как рынок особого рода. Как рынки особого рода, на которых действуют рациональные индивиды-эгоисты, понимаются в рамках этой теории и иные (социальные, культурные и т.п.) процессы. Тем самым «новая» политическая экономия или «политическая экономика» (political economics) ныне предстает в большинстве случаев как методология и теория economics, примененные к исследованию неэкономических процессов1 становясь одним из основных слагаемых «экономического империализма»2.
1 «Наиболее успешным проектом в области политико-экономических исследований в современных социальных науках можно считать политическую экономику (political economics) или новую политическую экономию (new political economy). Если упрощать, то суть данного подхода составляет исследование политической сферы (как в вопросах экономической политики, так и в областях, не связанных с последней) с использованием допущений теории рационального выбора и экономических методов, как правило, на основе математического моделирования. Существование экономической политики как таковой и конкретные ее направления определяются (экзогенно заданными) предпочтениями игроков на «пространстве политик», или, в частном случае, их эгоистическими интересами (скажем, стремлением к максимизации голосов, к росту контролируемого бюджета, к поиску ренты, к власти, престижу и др.)» (Либман А.М. Направления и перспективы развития политико-экономических исследований // Вопросы экономики. 2008. № 1). Концепции новой политической экономии изложены в работах: Buchanan J. and Tullock G. The Calculus of Consent. Ann Arbor: University of Michigan Press, 1962; Бьюкенен Дж.М. Сочинения. Конституция экономической политики. Расчет согласия. Границы свободы / Нобелевские лауреаты по экономике. Т. 1 / Фонд экономической инициативы. М.: Таурус Альфа, 1997; Таллок Г. Общественные блага, перераспределение и поиск ренты / Пер с англ. Л. Гончаровой. М.: Изд-во Института Гайдара, 2011.
В России в конце 2000-х гг. появился новый журнал «Экономическая политика», в котором есть особая рубрика «Политическая экономия», где представлен названный выше подход (см.: http://www.ep.ane.ru).
2 Эту интенцию популярно, но весьма точно сформулировал А.А. Аузан: «В науке есть явление, которое социологи, юристы, психологи, историки, политологи называют «экономическим империализмом», а сами мы, экономисты, - «новой политической экономией». Суть его в том, что экономисты вторгаются на «чужие поля» и начинают изучать неэкономические объекты, применяя собственные методы исследований» (АузанА.А. Институциональная экономика для чайников. Часть 9 // Esquire. 20 января 2011).
Истоки «экономического империализма» обычно видят (сошлемся, в частности, на С. Гуриева) в работах нобелевского лауреата по экономике 1992 г. Г. Беккера, опубликовавшего еще в 1960-1970-х гг. ряд работ, посвященных ^
Предлагаемые же авторами в качестве альтернативы подходы делают принципиально иной акцент, генетически восходящий к классической политической экономии - использование широкого социо-, гуманитарно-и эко-ориентированного подхода и методологии в исследовании собственно экономических процессов, которые в этом случае рассматриваются как всего лишь одна из сфер общественного развития, причем сфера, где формируются его средства, а не цели и ценности, и потому сфера, подчиненная задачам прогресса Человека, Общества и Природы и ограниченная последними. Такова, на наш взгляд, главная определенность классической политической экономии.
Как мы уже заметили, economics, несмотря на свое мировое господство в экономических исследованиях и образовании, в последние десятилетия как фундаментальная наука развивается не слишком активно (за исключением некоторых периферийных областей, связанных с упомянутым выше «экономическим империализмом» - проецированием неоклассической методологии на неэкономические области)i. Интерес к фундаментальным проблемам не определяет главные направления исследований в economics и, естественно, весьма слабо отражается в учебных курсах (разве что в виде аксиом «здравого смысла»). Принципиально новые исследования в этой сфере если и появляются (например, касающиеся особой роли информации, знаний, творческих способностей