Вот почему спор на протяжении десятилетий и в мире, и в России идет не о том, сильное или нет государство нам нужно - сильной может быть и пиночетовская фашистская диктатура, защищающая модель экономического либерализма, насаждавшуюся «Чикаго-бойз» (ник всемирно известной своими правыми взглядами группы советников из США), - а о том, развивать или нет в экономике новые, пострыноч-ные отношения. Сторонники экономического либерализма неслучайно столь активно выступают против осуществления государством селективного и антициклического регулирования, развития социальных трансфертов и бесплатного распределения общественных благ - во всем этом они «нутром чуют» действительно угрожающие всевластию рынка и капитала зародыши новых социально-экономических отношений.
Кроме того, вспомним, что пострыночные отношения отнюдь не сводятся к экономическим функциям государства.
А сейчас сформулируем обоснованный (в меру наших сил) вывод. В современной капиталистической экономике:
• то в больших, то в меньших, но в последние десятилетия всегда в значимых (35-55 % ВВП) масштабах осуществляется государственное и социальное (сознательное, централизованное, во многом плановое) регулирование;
• практикуется использование экологических, социальных, гуманитарных норм;
• является фактом функционирование общественной собственности во всем многообразии ее форм: от государственных (особенно распространенных в наиболее значимых для современной экономики постиндустриальных сферах - образовании, здравоохранении, науке) и кооперативных предприятий до некоммерческих организаций;
• осуществляется ограничение (особенно типичное для социальноответственного бизнеса) и передача общественным (нечастным, некоммерческим структурам) ряда прав собственности даже на предприятиях рыночного сектора (контроль, ограничения и т.п., находящиеся в руках государства, профсоюзов и неправительственных организаций);
• развивается сфера не рыночного (на базе методов wikinomics, open source, в частности, таких как copy-left, crowd-sourcing, crowd-funding) производства, распределения и использования общественных благ (в том числе наиболее значимого для постиндустриального общества ресурса - культурных ценностей, фундаментальных знаний, базовых «человеческих качеств»);
• не сокращается значимая система перераспределения прибыли капитала в пользу «рядовых» граждан через систему социальных трансфертов и т.п.
Если совокупность всех подобных явлений есть провалы рынка (термин неоклассики; мы бы сказали - рынка и капитала), то.
.то эти феномены можно и должно считать ростками именно пост-рыночных и посткапиталистических отношений.
Намеренно повторим аргументацию: все названные феномены явно нельзя причислить к дорыночным, докапиталистическим (рабовладельческим, феодальным) экономическим феноменам. Они стали массовым явлением и научной проблемой главным образом на этапе позднего капитализма, развитого рынка и являются сферами, где рынок уже не эффективен (с точки зрения новых - социальных, гуманитарных, экологических и т.п. критериев). Следовательно, это более развитые, более прогрессивные (с точки зрения названных выше новых критериев, обретающих все большую актуальность по мере движения к постиндустриальному обществу), чем рынок, т.е. пострыночные отношения.
Вот почему мы беремся утверждать, что в сегодняшней мировой экономике существуют переходные формы к пострыночным, постка-питалистическим отношениям в области координации, собственности, распределения доходов, воспроизводства, мотивации и т.д. Для понимания этих механизмов объективно необходим отказ от маркетоцентричес-кой парадигмы экономической теории, иначе все эти растущие и развивающиеся формы, которым принадлежит будущее, так и останутся на периферии теории и будут трактоваться как исключение из «правил», хотя на самом деле именно переходные к пострыночным отношения и составляют новый mainstream социально-экономического развития.
Другое дело (будем честны, и добавим большущую ложку рыночного «дегтя» в нашу тарелочку пострыночного «меда»), что в последние десятилетия в мире происходит нелинейное, медленное, но все же отступление от социально-регулирующих, общественных начал к началам рыночным, частно-капиталистическим. Но, во-первых, мировой экономический кризис вновь поставил этот тренд под вопрос: сопротивление попыткам сворачивания социальных и иных регулирующих функций государства и развитию экономики общественных благ по всему миру идет очень активно. Во вторых, даже если существовавший вплоть до кризиса негативный тренд сохранится, все равно останется вопрос: а