Мы любим Париж. Но сегодня нас не тянет в него вновь и вновь как когда-то: по вечерам на Елисейских полях и Больших бульварах хозяином становятся ветер и лица-без-лица, напоминающие нам хозяйничавшую на помойках дворовую шпану эпохи брежневского застоя. Они оскорбляют шарм этого города поэтов, художников и коммунаров не меньше, чем супермаркеты. И опять же дело не в цвете кожи или наличии/отсутствии платка на голове у женщины. Дело в серости/равнодушии одних и забитости/озлобленности других.
Наши близкие росли в разных уголках большой многонациональной страны. Мы никогда не забудем поэзию кривых улочек среднеазиатских
: А. И. Колганов в данном случае выступил как конструктивный критик и
редактор текста.
городов, по которым люди ходят вот уже 5 тысяч лет. Но нам претит смесь из паранджи и «хаммеров», оскверняющая поэмы Низами.
Нам чем дальше, тем холоднее и бесприютнее на улицах культурных центров мира. И не только потому, что везде продается один и тот же китайский ширпотреб и рекламируются одни и те же транснациональные монстры. Власть ТНК, рекламы и пиара ужасна (мы были, есть и будем альтерглобалистами - критиками неолиберального глобализма и сторонниками социально ориентированной интеграции). Но чем дальше, тем больше чувствуется, что все большая загрязненность экзистенциального и культурного пространства наших миров не менее страшна, чем поступь «железной пяты» неолиберальной глобализации.
И еще: требования Европы без мигрантов со стороны ультраправых в ЕС; антизападные истерии в исламских странах; «русские марши» в нашей стране; русофобия в Прибалтике, Украине, и не только, - все это не просто досадное исключение из правил. Это не просто всплески маргинального хулиганья. Национализм в превратной, иррациональной форме выражает теневую сторону реальных интересов едва ли не большинства трудящихся наших стран. Причем не только озабоченность ростом конкуренции на рынке труда, но и глухую, переходящую в озлобление, толком не осмысленную тоску, вызываемую деградацией национальных культур, чужеродностью пространства: наши улицы, парки, театры становятся чужими. И «простой» человек об этом глухо «мычит», не умея проговорить.
А «продвинутый» интеллектуал говорит ему: Ты не прав: Ты не [мульти]-культурен, Ты не толерантен, Ты не демократичен, Ты не плюралистичен. И тогда «рядовой» человек - не только работяга с завода, но и учитель -говорит: а мне плювать на ваш плюю-рализм.
Он не прав - наш «рядовой» товарищ, злящийся на знаки демократии, которыми иные «демократы» камуфлируют свое равнодушное желание запереться в замкнутом мирке постмодернистского безразличия. Он не прав, наш товарищ рабочий, когда злится на то, что по улицам его открытого города ходят женщины с закрытыми лицами. Он не прав, когда считает, что главными организаторами насилия на улицах российских городов стали кавказцы. Он не прав, когда на кухне с сочувствием говорит о том, как набили морду «черно.», пристававшему к нашей девчонке. Он более чем не прав: он катится к расизму, который несколько десятилетий назад казался невозможен в нашей стране, где девушки мечтали, чтобы за ними поухаживал джигит с Кавказских гор.
Но мы задаем другой вопрос: почему наш товарищ, все чаще неявно, на подспудно-бытовом уровне, но упорно катится к этой неправоте? И еще: почему он не хочет слышать, с раздражением выключая телевизор, интеллектуала, говорящего правильные вещи о равноправии наций, народов и рас, о важности диалога культур и традиций? Может быть, потому, что мультикультурализм, при всей формальной правоте лозунгов о равноправии культур, реально скатывается к безразличию по отношению к тем или иным отчужденным формам различных социальнобытовых, религиозных, экономических и т.п. отношений?
Может быть потому, что «простой» человек прекрасно понимает, что не может быть культурного равенства между полноправным и в большинстве своем хорошо обеспеченным представителем «среднего класса» Евросоюза и бесправным и в большинстве своем откровенно бедным иммигрантом? Что один будет навязывать силой (силой рынка и капитала) свои «цивилизационные» стандарты (по сути - стандарты их капиталом контролируемого рынка), а другой сбегать от этого давления в гетто реакционных форм религиозности и патриархальности?