Именно такой - определенной, но не догматической, открытой диалогу, но не безразлично-никакой - может (и на наш взгляд должна) быть позиция интеллигентного человека. Такой может (и на наш взгляд должна) быть позиция левых общественных организаций и движений.
Все это позволяет определить и нашу позицию по социокультурным аспектам бытия иммигрантов в странах «центра» и «миссионеров» (назовем так граждан «золотого миллиарда») в странах «периферии». На наш взгляд, вопрос в данном случае не в том, что хиджаб или специфика поведения первых в Париже не соответствует цивилизационным стандартам французов, а полуголые татуированные тела европейских или североамериканских туристов - нормам ислама. Вопросы в другом:
С одной стороны, это вопрос, несет ли набор из гламурных симулякров, формального этического плюрализма и культа утилитарного [пере]по-требления, помноженных на экономические формы гегемонии корпоративного капитала и политико-идеологическое манипулирование НАТО
- способна ли эта экспансионистская смесь помочь прогрессу культуры и гуманизма в странах «третьего мира»?
И другая сторона того же вопроса: способны ли мигранты (гости, туристы из стран «периферии», и не только) в Париже распредметить культурное наследие Франции, вступить с ним в диалог, обогатить в процессе со-творчества, а не разрушать высочайшие культурные наследия той же Европы, пытаясь сохранить свое зачастую отстало-некультурное бытие, несущее во многих случаях (что греха таить) снижение в «центре» общего «цивилизационного стандарта»?
Общий контекст ответа на эти вопросы для марксиста очевиден: глобальная гегемония капитала есть та метаоснова, которая порождает «макдональдизацию» и «замусоривание» и «периферии», и «центра».
Но в данном случае требуются существенные уточнения: проблема с этико-эстетической точки зрения не в том, что эмигрант или «миссионер» являются носителями чуждой «цивилизации», а в том, повторим, достаточно ли он культурен, развит, образован и, главное, открыт к диалогу с иным, для того, чтобыраспредмечивать культуру того мира, в который он иммигрировал, обогащая ее своими традициями.
Практики показывают, что на место культурного диалога глобальная гегемония капитала несет «вывоз» в страны третьего мира преимущественно симулякров тотального рынка, а не ценностей европейской, североамериканской и т.п. культуры, а в странах «центра» оказывается все больше граждан «третьего мира», большинство из которых тот же капитал обрек столетиями своего господства над ними на низкий уровень знаний, квалификации, бытовой культуры и т.п.
В результате «Север» несет «Югу» преимущественно превратные формы позднего капитализма (ту самую «макдональдизацию»), а «Юг» - превратные формы позднего феодализма, помноженного на противоречия периферийного капитализма (в частности, те самые «хиджабы»).
И потому, возвращаясь к темам, с которых мы начали наши размышления, авторы готовы утверждать, что мы можем и должны говорить о том, что хиджаб на Елисейских полях не может быть нормой точно так же, как реклама кока-колы в Каире (равно как и в Париже). Что национальный костюм хорош в некоторых случаях как феномен культуры, но он плох как вызов инородцу.Что левые должны деликатно, но последовательно выступать с антирелигиозных позиций независимо от того, выгодно это или нет с точки зрения электоральных предпочтений. Что мы можем и должны вполне определенно говорить о том, что мир человека должны наполнять любовь (во всей ее и физической и духовной красоте) и дружба, однозначно выступая против отношения к другому человеку как исключительно объекту получения физиологических удовольствий или выгоды. И это будет не ханжество, а культура. Что с нашей точки зрения семья, диалог отцов и детей должны быть прежде всего миром межличностных отношений (очень сложных, противоречивых, трагических и прекрасных), а не религиозных традиций или рыночных сделок.