Есть, хотя они и слабы, ибо слабы, ибо слабо развиты формирующие эти экономико-политические интересы основания, лежащие в российской системе производительных сил и производственных отношений.
Рассмотрим эту проблему несколько подробнее.
Основой для альтернативы-минимум, т.е. перехода к интенсивному типу развития, ориентированного на восстановление промышленной системы (близкого к советскому типа), отвечающей стандартам 4 и 5 технологических укладов, могли бы служить частнокапиталистические (в области несырьевого реального сектора гражданского назначения) и государственные предприятия (в сырьевых отраслях, энергетике, инфраструктуре, ВПК) при условии формирования в России экономической системы, свойственной для полупериферийного капитализма, правящий экономико-политический класс которой последовательно реализует долгосрочную стратегию догоняющего развития.
Часть российского капитала (преимущественно несырьевой реальный сектор) и работников, а также некоторые слои бюрократии (преимущественно, слабокоррумпированная часть силовых структур и руководители дотационных регионов) уже не первый год частично реализуют этот тренд. В России возник и функционирует система капиталистических предприятий реального несырьевого сектора, отчасти реализующих модель интенсивного капиталистического воспроизводства. Они включены в систему производственных отношений, где производительный капитал может осуществлять накопление преимущественно за счет интенсивного развития (ибо доступа к сырью и бюджету у них нет), и потому заинтересован в воспроизводстве квалифицированных наемных работников и активной промышленной политике государства, нацеленной на снятие локального корпоративного регулирования экономики, ибо иначе он не победит в конкуренции с сырьевыми и т.п. корпоративными структурами.
Эту линию тактически заинтересованы поддержать некоторые слои жителей моногородов и средних промышленных городов России, отчасти - деревни: развитие такого капитала несколько улучшит их экономическое положение, хотя качественных изменений при этом в положении трудящихся не произойдет, только несколько упорядочится система отношений эксплуатации.
Для работников социальной сферы и креатосферы этот курс может также принести некоторые позитивные сдвиги, но только при условии радикальной дебюрократизации государственного аппарата, т.е. в случае, если курс на модернизацию будет осуществлять демократическое государство, опирающееся на сильное гражданское общество. Последнее маловероятно, ибо «патриотический» капитал в этом мало заинтересован: сколько-нибудь реальная демократия приведет к усилению социал-реформистских и антикапиталистических сил и заставит капитал как минимум существенно делиться с гражданами правами собственности (сильные профсоюзы, участие работников в управлении, требование прозрачности и социальной ответственности бизнеса) и доходами (высокая прогрессия подоходного налога и т.п.). На стадии борьбы с корпоративно-бюрократической номенклатурой капитал реального сектора готов поддерживать эти требования с целью консолидации оппозиции, но в случае успеха, скорее всего, откажется от этих интенций.
Названные слои, объективно заинтересованные в такой стратегии, достаточно активно выступают за ее реализацию. Примером этого стали уже упоминавшиеся нами Московские экономические форумы, проходившие в МГУ в марте 20i3 и 20i4 годов и собиравшие всякий раз порядка 2000 представителей этих общественных сил и отстаивающих эти позиции интеллектуалов.
На наш взгляд, однако, воплощение этой линии в жизнь, во-первых, остается маловероятной (главным образом из-за традиционной политической осторожности российского производительного капитала, с одной стороны, и слабой заинтересованности в этом большинства граждан, которые если что и получат, то незначительные тактические выигрыши, с другой). Во-вторых, эта стратегия в целом уже устарела: к промышленному государственно-регулируемому капитализму Россия уже опоздала. Данный курс был относительно прогрессивен (да и то лишь при условии сильной социальной составляющей по образцу «шведской модели») в середине ХХ века. В начале XXI столетия он, как мы уже сказали, малореален и в лучшем случае приведет Россию в лоно стран «цивилизованного» полупериферийного капитализма.
Возможны и принципиально иные альтернативы, в которых заинтересованы иные социально-экономические силы, но об этом, равно как и наших согласиях и разногласиях со сторонниками реиндустриализации, - в следующем разделе текста.