Елена покорно пошла обратно в ванную комнату, чтобы высушить волосы, а когда вернулась на кухню уже причесанной, то произвела на Марину еще больший эффект.
– Слушай, тебе только в кино сниматься, до чего ты хороша! Глаза как тормоза, а волосы – упасть и не подняться, – с восхищением проговорила девушка. – Садись и кушай на здоровье. Вот здесь курица с картошкой, а это салат, вот рыбка горячего копчения. Ты ешь, я сейчас чай налью, хлеб бери, хочешь – черный, а хочешь – белый, в графине – сок, апельсиновый, – не умолкая, скороговоркой тараторила Марина. – Ты не стесняйся, чувствуй себя как дома. Я девушка простая, так что не нужно на меня смотреть таким испуганным взглядом, я тебя не съем. Ты не гляди, что здесь хоромы такие, – это все Славик устроил, а сама я ничегошеньки собой не представляю. Только и заслуги, что сына ему родила, – засмеялась Марина. Улыбка у нее была открытая и добрая, с восхитительными ямочками на щеках.
– Это тоже уметь нужно, – проговорила Лена и тоже робко улыбнулась.
– Что ты имеешь в виду? – не поняла Марина.
– Как что? Сына родить, конечно.
– Да какое там умение? – махнула девушка ухоженной ручкой. – Я всего пятьдесят минут и промучилась. Правда, когда беременная ходила, токсикоз был сильный, а больше никаких проблем.
– А не страшно было?
– А чего бояться-то? Не я первая, не я последняя, – пожала Марина плечами. – Через это все женщины должны пройти. Чем же я хуже других?
– Нет, я не это имею в виду. Не боялась ребенка оставить? Вдруг бы Вячеслав твой отказался от тебя и от него? – объяснила Лена свой вопрос.
– А куда бы он делся? – засмеялась Марина. – Он добрый до невозможности, из него можно веревки вить. Но я, конечно же, не поэтому родила, просто люблю Славу и знаю, как он ребенка хотел, а жена его почему-то не может рожать. И потом, когда я забеременела, то, естественно, у него спросила, что мне делать. Если бы он сказал мне тогда, чтобы я аборт сделала, я бы, конечно, так и поступила. Но он, как услышал, что ребенок будет, прямо чуть до потолка от радости не прыгал. Меня на руках носил, фруктами завалил, умереть можно! Сок натуральный сам для меня в соковыжималке делал. Я вообще-то счастлива, даже при условии, что никогда не стану его женой. Иногда посмотрю на себя в зеркало и удивляюсь. Ну что он во мне нашел? Ростиком небольшая, нос курносый, конопушки, целых семь штук, а поди ж ты – любит он меня, это я точно знаю. Может, за то, что я веселая такая? – И девушка снова залилась задорным смехом.
В это время послышался шум открывающейся двери, и Марина, продолжая весело улыбаться, проговорила:
– Ну, что я тебе говорила? Нянька Славке все доложила, вот он и прилетел. – И она понеслась в сторону прихожей, чтобы встретить милого.
– Привет, любимый, – услышала Лена веселое чириканье Марины. – Что это ты на ночь глядя вздумал приезжать? Почему не позвонил, не предупредил?
– А почему это я о своем приезде предупреждать должен? – строго поинтересовался мужчина.
– Извини, я неправильно выразилась, – беспечно засмеялась Марина. – Конечно не должен. И все же почему вдруг? – повторила она вопрос.
– Потому что не вдруг. Мне Роза Яковлевна позвонила, говорит, что ты в дом каких-то бомжей притащила, – пророкотал мужчина сочным басом.
– Никакая она не бомжиха, пусть Роза Яковлевна не преувеличивает, – тут же встала в позу Марина. – Девушка молодая, чуть постарше меня, очень даже нормальная, и у нее беда, – защищала она свою гостью.
– Что еще за беда? – не сбавляя тона, спросил Вячеслав.
– Она память потеряла! Представляешь, ужас какой? – округлив глаза, поделилась информацией Марина. – Совсем-совсем ничего не помнит: ни имени, ни фамилии, ни адреса. Кошмар, правда?
– Ох, сорока, – шумно вздохнул мужчина. – И когда ты только у меня поумнеешь? Тебе в жилетку поплакаться стоит, а ты и рада, двери дома – нараспашку. Откуда ты знаешь, что она тебя не обманывает? Вдруг это аферистка какая-нибудь? – громыхал он, ничуть не стесняясь того, что его могут услышать.
– Славочка, да что ты такое говоришь? – возразила Марина. – Ты только посмотри на нее, прямо слезы на глаза наворачиваются, до чего она измученная. Я ей верю, и ничего она не обманывает. Ты ей должен помочь отыскать родственников, она ни имени своего не помнит, ни адреса, – повторила она. – Ведь жила же она где-то раньше? Вот и нужно узнать, где и с кем. Пойдем, я тебя сейчас с ней познакомлю, – быстро проговорила она и, схватив своего милого за руку, потащила его в сторону кухни.
Лена втянула голову в плечи и затравленно смотрела на дверь. Через минуту показалась фигура огромных габаритов и закрыла собой весь проем.
– Ну, добрый вечер, – снова прогромыхал Вячеслав, и Лена невольно вздрогнула от звуков его голоса.
– Добрый, – проблеяла она и еще больше втянула голову в плечи. Вячеслав присел напротив девушки и внимательно посмотрел на нее.
– Что у тебя стряслось? – задал он ей вопрос. – Маришка сказала, что ты память потеряла.
– Да, – еле слышно прошептала Лена и покосилась на мужчину.
– Лицо мне твое знакомо, где-то я уже видел тебя, – внимательно разглядывая гостью, проговорил Вячеслав, нахмурив брови.
– Не знаю, не думаю, я сюда недавно приехала, – пожала плечами Елена.
– Откуда?
– Не помню.
– Совсем хорошо, – вздохнул Вячеслав и сказал: – На вид ты вроде ничего, на аферистку не похожа. Глаза у тебя – как у затравленной газели, когда она от охотников убегает. Обидел, что ли, кто?
– Не знаю, – снова прошептала Лена.
– Ты что, вместе с памятью и голос потеряла?
– Нет, – еще тише ответила девушка.
– А что же тогда шепчешь? Или каши мало ела? – усмехнулся Вячеслав.
– Да она сколько времени голодная ходила, про какую кашу ты толкуешь? – влезла в разговор Марина и встала напротив Вячеслава, загораживая собой Елену. На фоне исполинской фигуры мужчины девушка выглядела канарейкой. – Слав, давай сегодня не будем устраивать ей допрос? Не видишь разве, что она перепуганная, как не знаю кто? Ты завтра приезжай, мы все вопросы и обсудим. А сейчас пусть идет спать, утро вечера мудренее, – сдвинув бровки к переносице, твердо проговорила Марина. – Не нужно к ней приставать, очень тебя прошу.
– Ладно, пусть идет, – махнул рукой мужчина. – Я тоже тогда поеду, завтра часикам к десяти подскочу. Где же я мог тебя видеть, девонька? Уж очень знакомое лицо, – почесывая подбородок, снова внимательно посмотрел на Елену Вячеслав.
– Вот и подумай хорошенько, может, до завтра и вспомнишь, где ты ее мог видеть. Это было бы совсем здорово, – сказала Марина и тут же обратилась к Елене: – Пойдем, я тебе твою комнату покажу, я уже и постель постелила. Выспишься как следует, а уж завтра будем думать – что, как да почему, глядишь, что-нибудь и придумаем. Утро вечера мудренее, – повторила она и улыбнулась Елене ободряющей улыбкой. – Пошли?
Та кивнула головой в знак согласия и безропотно подчинилась Марине. Девушка довела ее до комнаты, показала, что к чему, и понеслась проводить до дверей своего Славика.
Лена присела на широкую кровать и погладила рукой одеяло. Оно было мягким и каким-то знакомым и уютным. Из глаз девушки покатились соленые горошины слез.
– Господи, помоги мне вспомнить хоть что-нибудь, – прошептала она. – Кто я, Господи? Откуда? Я даже не знаю, сколько мне лет! Разве такое может быть, Господи? Помоги мне, пожалуйста, очень тебя прошу, – глотая слезы, продолжала шептать она.
В это время в дверь заглянула Марина и, улыбнувшись, спросила:
– Ты чего это шепчешь? Молишься, что ли?
– Да, – откровенно и очень просто призналась Лена. – Правда, я никаких молитв не помню, – улыбнулась она. – А скорее всего, я и не знала их никогда, – пожала она плечами. – Говорю, что на ум придет.
– А я тоже молюсь, как умею, – поддержала гостью Марина. – Так даже лучше, от всей души получается, потому что говоришь всегда искренне. А молитва – это что? Заученные фразы, и все. Ложись спать, время позднее, – проговорила она – Я тоже спать пойду, мне завтра пораньше нужно проснуться, ведь папку-то я так и не отвезла. Спокойной ночи, Лен.