У дверей, за высокой ширмой, стоял ещё один стол — с тостером, микроволновкой и чайником. Но там присесть было негде: мало места.
— Да ладно, ладно, договорились. Я спущусь к терминалу и переведу тебе деньги, о стяжатель.
— Иди, иди, — рассеянно кивнул Эгберт, раскладывая странный скелет на столе. — Не мешай работать.
Идя к выходу, Конрад цапнул со стола за ширмой стакан воды, сделал глоток…
— Фу! Что у тебя здесь?
Эгберт удивлённо поднял голову.
— Вода, а что?
— Чего ж горькая такая?
— Да нормальная, — Эгберт подошёл, взял из рук Конрада стакан, отпил. — Печень проверь, у тебя со вкусовыми рецепторами проблемы. Обычная вода.
Песок был тёплый и шершавый. Стол холодный и ровный. Воздух овевает лицо. По рукам неторопливо скользит ткань. Столько чувств. Так давно.
На песке было удобно лежать. На столе — не очень, но разве это имеет значение?
Глаза не нужны. Ничего не нужно. Он чувствует тех, кто рядом. Они беззаботны и такие живые. Такие… Горячие. Да. То самое слово.
Один из них говорит, что вода горька. Это так, милый. Теперь воды станут горьки. Треть вод — ведь нам принадлежит треть земель. Горные Кланы, Империя Людей и Орды Нежити поделили Невендаар, демонам оставив преисподнюю. Мы заберём свою треть, милый. Привыкай.
Когда Конрад снова заявился к Эгберту, он обнаружил, что в комнате произошла масштабная перестановка. Два маленьких стола, подрамник и все остальные штуки куда-то исчезли, ширма переместилась, отгораживая куда большее пространство, и кресла оказались уже возле стола с чайником. Пространство вокруг большого рабочего стола, где царил скелет, заняли книжный стеллаж, весь заставленный книгами и журналами, проектор на подставке и три компьютера на маленьких компьютерных столиках.
Гостя Эгберт принимал в зоне досуга. Рядом с чайником стояли бутылка коньяка и блюдо с красиво нарезанными бутербродами. Над столом тихо работала вытяжка: ни молекулы отсюда не должно было попасть в рабочую зону.
— Скелет твой, Конрад, оказался действительно интересным, — Эгберт разлил коньяк по бокалам и опустился в кресло. — Алкмаарский период, шутка ли.
— Алкмаарский? — тупо переспросил Конрад. — Ты хочешь сказать, это не легенды, Алкмаар действительно существовал?
— Да, несомненно, но так давно, что мы почти ничего о нём не помним. Науке известно пять скелетов алкмаарского периода, твой шестой. Да, не надо на меня так смотреть. Это действительно новый, неизвестный науке скелет. И я не знаю, что тебе посоветовать. Очевидно, что тебе его подбросили, но… Понимаешь, он страшно ценный. Ужасно. Чудовищно. Так что боюсь, у вашей стройки реальные проблемы.
— Так, погоди, а когда его, ну, в эту кракозябру собрали? Тоже в Алкмааре ещё?
Эгберт глубоко вздохнул, залпом выпил коньяк, скривился, поставил стакан.
— Понимаешь… Его не собирали. Это действительно скелет сиамских близнецов. Настоящих.
— Ты же не любишь коньяк. — Это было самое тупое замечание на свете, но больше Конрад ничего не придумал.
— Не люблю. Но сейчас мне надо выпить. Очень надо.
— Сиамские близнецы из Алкмаара? Это… Я не знаю, это как-то особенно ценно, да?
— Ну, есть старинная легенда… О том, что когда-то в Алкмааре правил король-жрец. То есть сначала их всегда бывало двое, король и жрец. А потом у короля родились два сына, близнецы, сросшиеся туловищами. И один из них, как положено, стал королём, другой жрецом, да только поди разбери, кто кем… В итоге его называли король-жрец. Не смотри на меня так, это всё, что мы знаем.
— И имени не осталось?
— И имени. Король-жрец. Точка. Если это правда он…
— Если это правда он, — резко сказал Конрад, ставя недопитый коньяк на стол, — нам тем более надо выяснить, что стащил его оттуда, где он лежал изначально, и притащил на стройку. Это преступление против истории, к тому же совершённое из корысти.
Эгберт задумчиво кивнул.
— Да, ты, конечно, прав. На костях есть мелкие частицы, которые позволяют предположить, что скелет довольно долго пролежал в болоте. Там, где вы строите, болота не было никогда. Его, несомненно, принесли. Но, боюсь, внимание к вашей стройке это всё равно привлечёт.
— Замедлит, но не остановит! Эгберт, если ты можешь гарантировать, что его принесли…
— Могу. Я дам тебе экспертное заключение. Но надо установить, кто принёс. Почему вы не ставите камеры на строительную площадку?
— Теперь ставим, — поморщился Конрад.
— Теперь поздно.
— Да понимаю уж… На будущее.