Ольга: Большое спасибо. Все получила. Неожиданно вспомнила, что был в моей жизни такой эпизод. Я пила кофе со своей знакомой, кажется, как раз был 1992 год, вдруг мне стало очень плохо, буквально перехватило дыхание и сильно заболело сердце, знакомая еще сказала: что с тобой? Сердце? Это длилось несколько секунд и прошло. Может быть, я выдаю желаемое за действительность, но думается, не в этот ли момент умер отец? Я сознательно его никогда не видела. Но помню, что в кафе я была одета в пальто, следовательно была зима. Еще раз большое спасибо Вам за внимание ко мне. С уважением, Ольга Шматина.
Уверен, энергичная многодетная Ольга Шматина, проживающая в Москве, и без моих «литературных изысков» могла бы разыскать сведения об отце. Трудно сказать, почему ей не помогла мать, Наташа Васильева. Я действительно не знаю, как и где проходили контакты Валентина и Натальи, но какой-то видимой любви не было. Однозначно! Чуть позже я вспомнил внешность Натальи и место работы на родной кафедре органической химии в Томском университете. Перед уездом в Тюмень из Барнаула с моей активной поддержкой в 1968 г. на 4-й курс Томского университета на эту кафедру переведена из Алтайского политехнического института будущая жена Валентина Аникеева Лида Ситникова. Тема воспоминаний двусмысленная, но всё равно приятно слышать отзвук далёкой аспирантской молодости.
Второй звонок уже из научной зрелости — напоминание о работе в Тюменском индустриальном институте.
Eleonora (12.04.2007 г.): Здравствуйте, Эрвин Гельмутович! Рада, что Вы живы-здоровы и есть такая возможность найти сведения о Вас в инете и познакомиться с Вашим творчеством, что явилось замечательной для меня неожиданностью. Пора представиться: Рунова (Ефременко) Элеонора Николаевна, бывшая аспирантка Геннадия Ивановича. Для вас, конечно, Эля (надеюсь, что меня помните). Сегодня зашла на сайт ТИИ, выяснила, что Магарил жив-живехонек. Из знакомых приятных фамилий нашла только Беева Э.А. Позже сделала запрос и нашла сайт с Вашими произведениями. Конечно, сразу заинтересовало Ваше описание событий, связанных с Тюменью. Что Вы знаете, как сложилась жизнь Тани Неупокоевой. Надя Неупокоева жива? Как они адаптировались в новой жизни? Или все связи оборвались? Тем более Москва сейчас стала богатая, совсем чужая и незнакомая. Везло мне в молодости на встречу с хорошими людьми. Как в теперешнее время не хватает такого человеческого участия и бескорыстия. Как жалко, что наши дети лишены этой атмосферы доброжелательности и готовности людей помочь просто так, имея такую возможность. К великому моему сожалению, я теперь вне России, живу в «незалежной» Украине. Так распорядилась жизнь. Хорошо, что хотя бы сейчас у меня появилась возможность зайти в ИНЕТ. Я все эти годы живу в Харькове. Живя в Тюмени, конечно, национального вопроса не замечала. Теперь даже украинцы стали этот вопрос обыгрывать, что особенно противно, т. к. прекрасно помню, как возила колбасу и мясо с «голодной» Украины в нефтяную Тюмень. Немного о себе. Мама, слава Богу, жива, живет в Екатеринбурге (там живет моя младшая сестра). Маме в этом году 80. Институт исследовательский, в котором работала, погиб. Теперь я на пенсии. Успели выучить сына бесплатно. Он у нас 1975 г.р. Уже два года Илья работает на заводе в Таджикистане (специалист по компьютерам). Хотел получить хоть какую-то финансовую свободу, но с ростом цен на квартиры, это становится совсем невозможным. Не знаю, сколько еще он там пробудет. Нас, конечно, беспокоит, что пора уже ему семьей обзаводиться. Я очень рада была, почитав некоторые ваши публикации, что Вы мой «по духу» человек. Теперь многие хают без оглядки прошлое, особенно на Украине. Так мне тяжело слышать нападки на Россию, черную неблагодарность и клевету — все по Достоевскому. Хотела бы вернуться в Россию, но это связано с такими сложностями при переоформлении пенсии, что становится нереальным. Будьте здоровы, С уважением, Эля Ефременко (теперь Рунова).
Cразу вспомнил чернявую красивую Элеонору, сначала студентку, затем аспирантку моего друга Гены Неупокоева, трагически умершего в Москве от рака в 34 года.