— Вот, по магазинам прошвырнулась. Хотела домой идти, но уж больно погода хорошая. Решила погулять немного.
— Мы тоже целыми днями задницами лавочки протираем. Тут Петровичу нарды привезли, так мы сегодня турнир забацали.
— Ты же играть не умеешь! Только в подкидного, да и то с подсказками! — засмеялась Егорова.
— Обижаешь! Я уже почти профи. Даже пару раз выигрывал.
— Я завтра к тебе собираюсь. Что привезти?
— Да ничего не нужно. Говорю же, на следующей неделе домой поеду.
— Ладно, ты подумай, может все-таки надо что-нибудь купить. Я завтра утром еще раз позвоню. Целую тебя!
Лидия Ильинична опустила телефон в карман и перехватила сумку. Ничего-ничего, все будет хорошо. Когда Володю среди ночи увезли с инфарктом в больницу, она думала, что с ума сойдет от отчаяния и страха. Слава Богу, что все обошлось. Его удачно прооперировали, и вот уже почти три недели, как он находится в подмосковном санатории, где проходит курс реабилитации. Теперь все наладится и будет как прежде, а может даже еще лучше.
Совсем скоро лето, и они поедут на дачу, где она снова разобьет грядки под огурцы и помидоры, а муж Вовка опять будет ворчать на нее.
— Лида, ну ты совсем дурында, зачем тебе опять этот овощной коллапс?! Каждый год одно и то же: пыхтишь, сажаешь, поливаешь, а в итоге — три огурца и два кабачка, и те зайцами покусанные. Ну, не твое это, понимаешь? Давай лучше вместо этого огорода лужайку сделаем, гамак повесим, мангал поставим, а?
— Ага, и будем с тобой все лето пузо отращивать. Молодец, Вовка, спаленка, а рядом кладовочка: поел, поспал! Нет, уж, я свои грядки тебе не отдам ни за что. Это мой фитнес, если хочешь. Я скоро такие урожаи собирать буду — тебе и не снилось!
Резкий скрип тормозов заставил ее отвлечься от приятных и таких спокойных мыслей. Лидия Ильинична резко обернулась.
— Ты что, совсем ополоумела?! Если жить надоело, так иди и с десятого этажа прыгни! Зачем других-то подставлять? — вне себя орал какой-то насмерть перепуганный парень в синих джинсах и коротенькой кожаной куртке, перегнувшись через открытую дверь своей машины.
Мешковатая фигура, облаченная в длинный бесформенный черный плащ, сидела прямо на дороге перед капотом и как-то странно покачивалась из стороны в сторону. Лидия Ильинична быстро подбежала к ней.
— Девушка, вам плохо? Где болит? Вы можете встать?
— Может она, может. Я, слава Богу, вовремя затормозил, — уже спокойнее сказал джинсово-кожаный водитель. — Подождите, я помогу.
Он захлопнул дверь и подошел к ним.
— Ну, как вы? Что ж так неаккуратно-то? Прости, что наорал, — то и дело сбиваясь то на «ты», то на «вы» тараторил парень.
— Нет, нет, вы тут не при чем, — глухим, хриплым голосом проговорила девушка.
Голос ее показался Лидии Ильиничне смутно знакомым. Они с двух сторон подхватили ее под руки и отвели к стоящей неподалеку лавочке.
Парень присел рядом.
— Напугали вы меня почти до икоты, — и он громко расхохотался.
«Нервное» — подумала про себя Егорова.
— Вам бы, молодой человек, тоже не помешало бы врачу показаться. Что произошло-то?
— Еду себе, еду, и вдруг ни с того ни с сего выскакивает перед носом эта барышня. Ни перехода, ни светофора. Как я смог так быстро среагировать, сам себе удивляюсь. Подумать только, если бы еще пара сантиметров…
— Все, хватит себя накручивать, — строго сказала Егорова. — Все живы-здоровы, и это сейчас самое главное. Вас как зовут?
— Костя, Константин Крюков. Только в том, что она здорова, я, честно говоря, не совсем уверен. Может наркоманка? — тихим шепотом сказал он Егоровой, и слегка кивнул в сторону сидящей рядом с ним незнакомки: отсутствующий взгляд, бледное до синевы лицо, темные круги под глазами. И черная одежда, делающая ее очень похожей на безнадежно больную ворону.
«Господи, где же я ее видела?» — мучительно вспоминала Лидия Ильинична.
— Полицию-то будем вызывать или как? — немного помявшись, спросил парень.
«Ворона» покачала головой, покрытой темным платком.
— Пожалуйста, не надо полицию. Я могу вам заплатить. Сколько вы хотите? У меня много нет, но возьмите, вот, — она дрожащей рукой выудила из кармана плаща смятую пятисотрублевую купюру.
— Боже ты мой, о чем вы говорите? — искренне возмутился Костя, — Уберите сейчас же. Я что, так похож на негодяя? Давайте лучше я вас в больницу отвезу.
— Нет, не надо в больницу, я в порядке. Просто упала случайно, голова закружилась. Простите меня, пожалуйста.
— Знаете, вот вам моя визитка, если что — звоните. Ладно, поеду я. И это… поаккуратней на дороге.
Он поднялся и пошел к машине. Серебристая «Хонда» моргнула на прощание фарами и скоро скрылась за поворотом, а девушка машинально отрывала от визитки мелкие кусочки и бросала их себе под ноги. Ветер подхватывал их и крутил, унося «Крюкова Константина, младшего менеджера по продажам» куда-то вниз по бульвару.
Лидия Ильинична достала из сумочки маленькую бутылку с водой.
— Вот, попейте. Вы уверены, что вам не нужна медицинская помощь?
Девушка подняла на нее свои глаза и покачала головой. И тут Егорова, наконец, вспомнила. Вспомнила и тут же испугалась: что должно было случиться, чтобы человек за какие-нибудь два месяца изменился почти до неузнаваемости?!
— Катюша?.. Катюша Белова?
Взгляд ее собеседницы стал более осмысленным, было видно, что она изо всех сил напрягает свою память.
— Меня зовут Егорова Лидия Ильинична, я работала гинекологом в женской консультации. Ты помнишь меня? Твоя сестра Наташа наблюдалась у меня. Как она? Родила?
Катя, а это была именно она, вдруг уронила голову на ладони и расплакалась так безнадежно, так горько и жалобно, как может плакать только доведенный до отчаяния человек, как человек, потерявший всякую надежду…
Лидия Ильинична прижала девушку к себе и начала осторожно поглаживать ее давно немытые волосы, выбившиеся из-под платка.
— Ну-ну, милая, успокойся! Все будет хорошо, все образуется.
— Ничего уже не будет хорошо, — прерывающимся голосом ответила Катя. — Ничего… Ничего не осталось…
— Катюша, объясни толком, что у тебя произошло? Может, я чем-нибудь могу помочь?
— Да чем уж тут поможешь, — Катя подняла на нее свой измученный взгляд, полный боли и скорби.
— Знаешь, девочка, пойдем ко мне. Я здесь живу неподалеку, всего пара кварталов и мы на месте. Муж мой сейчас за городом, так что я сама себе хозяйка. Чайку согреем, смотри, ты пока на дороге сидела, вся промокла, — говоря все это, Лидия Ильинична потихоньку помогла Кате подняться и, подхватив ее под локоть, повела с собой, словно маленького ребенка.
За окнами сгущались фиолетовые майские сумерки. Небо к ночи затянулось рваными тучами, ветер разгулялся не на шутку и из милого шалуна, каким был днем, превратился в неуправляемого хулигана, вырывающего легкие пестрые зонтики из рук припозднившихся прохожих. Казалось, даже фонари, льющие на тротуар свой бледный, цвета скисшего молока, свет, ссутулились под его порывами. Вдалеке послышался первый глухой громовой раскат. Снова будет дождь.
В маленькой комнате приглушенным желтым светом горело маленькое бра. Катюша спала на раскладном диванчике, накрывшись пушистым пледом. Сон ее был глубоким и крепким, потому что Егорова потихоньку плеснула в ее чашку с чаем целую рюмку коньяка. Лидия Ильинична поправила подушку, и, прикрыв за собой дверь, на цыпочках вышла в кухню.
Все, что она узнала в этот вечер, казалось таким чудовищным, таким невероятным, что мозг отказывался принимать эту реальность. Неужели так бывает?! Разве люди могут быть такими жестокими и бессердечными?! А ведь часть вины за случившееся лежит и на ней. Она же знала о ситуации в семье Кати и Наташи Беловых, но ничем не помогла.
Словом, Лидия Ильинична совершенно забыла о своей малолетней пациентке. И тут такое!..
Она встала и приоткрыла форточку, прикурила сигарету, включила чайник и мельком посмотрела на часы. Одиннадцать.
Первые крупные, как сливы, капли громко и гулко застучали по железному карнизу. Ничего, завтра утром опять будет солнце, только зачем оно теперь Катюше?.. Лидия Ильинична тяжело вздохнула, затушила сигарету и пошла в душ. Из головы не выходили последние слова девушки, сказанные с мрачной решимостью и злостью: «Теперь я точно знаю, что мне делать. Всем придется платить по счетам».