Довольно быстро я получил подтверждение, что все оставшиеся за спиной города: Монхарб, Кииз-Дар и Мобас, снова сменили владельцев. Правда людей там почти не имелось. Практически все горожане бежали, вливаясь в бесконечную колонну Логвуда.
Ожидаемо, конечно, что никто даже не предполагал делать на нас ставку, но я ощущал уверенность: враг ещё обломает зубы.
Сайнадские кавалеристы называли цифры, обсуждали дорогу, слухи о командирах и даже обозначили примерное время столкновения — завтра. Ничего, как говорится, нового, но информация всё равно была весьма в тему.
Времени у нас мало. Нужно как можно быстрее вливаться в общую массу войск Первой и внести свой вклад в победу. Только победу и ничего более!
Поняв, что более мне здесь делать нечего, поднялся в воздух, направившись к своим. У птиц в этом деле огромное преимущество — подсознательный инстинкт, подсказывающий, откуда ты вылетел и где именно летишь сейчас. Эдакая… карта в голове. Не полная и не такая, как та, которую стелют на стол, больше интуитивная. Но я был рад и такой, а потому уверенно летел к месту, откуда отравился в полёт.
Забавно, что я только недавно сумел… м-м… пробудить подобный инстинкт. Ранее ничего такого не ощущал, но видать верно пишут в магических книгах: чем больше взаимодействуешь с формой, тем больше можешь в неё погрузиться.
Интересно, чего я добьюсь позднее? Хочется ведь получить ещё какие-то сокрытые, на первый взгляд, преимущества!
Долетев до стоянки, которую едва было видно (костры у нас не жгли, чтобы не выдать местоположение), я на миг задумался и… полетел дальше. В сторону, откуда мы все держали свой путь. Целью было увидеть армию младшего воеводы. Хотелось своими глазами рассмотреть величие тех, с кем нам предстоит скрестить клинки. Почему-то мне показалось это весьма важным. Это уже позже я ругался на собственную импульсивность, а тогда… м-да…
Спустя полчаса я рассмотрел врага. Птицы летали быстро, оттого я посчитал, что путь туда и обратно не займёт много времени. Плюс лошадям не мешало бы дать немного времени на отдых, да и всё равно, наверняка, ждать Галентоса и Данику.
Тысячи шатров. Сайнадская армия уже успела набить животы, оттого бóльшая часть расползлась по палаткам или циновкам, зачастую брошенным прямо под открытым небом — возле костров, чтобы было не так холодно.
Если всё, что я услышал правда, то поднимут солдат ещё затемно, до рассвета, чтобы решительным марш-броском добраться до Первой и вступить в бой с нашими войсками, подле переправы.
Младший воевода разместил людей подле покинутой деревни, которая была полностью пуста и частично сожжена отступающими (командующий состав сайнадов, скорее всего, занял дома, оставшиеся целыми).
Ага… причины сожжения я понимаю и помню. Совместно принятый план, по которому враг должен остаться без ресурсов и начать голодать. И никто — что при нападении Дэсарандеса, что сейчас, — не желал думать о моменте окончания войны. Похоже Нанв просто… исчезнет. Останется голая земля, истощённая и ослабшая, которая не будет готова ни к чему. Только к запустению и смерти.
Десятки, если не сотни лет пройдут, прежде чем за неё снова возьмутся люди. Но даже если так, Нанв станет именем нарицательным, показывающим неотвратимость, неуступчивость и нежелание прогнуться под врага, какими бы ресурсами тот не обладал.
Я летал, вокруг, не приближаясь слишком сильно, наблюдал, думал, планировал. В момент, когда уже возникло было желание возвращаться — всё-таки меня не будут ждать бесконечно долго, — произошла одна… досадная неприятность. Впервые за долгое время я столкнулся с противником. Имею в виду, другим патрулём колдунов. А то, что это были маги, я понял сразу. Меня подбили.
— Кар! — удивлённо выдав, я ощутил, как львиная доля крыла просто… отделилась от моего тела.
Ветряной разрез, — дала понять какая-то часть моего сознания. Вот только куском крыла дело не ограничилось, задет был и «филей». Клочья чёрных перьев, брызги крови, частички плоти и костей — всё полетело в разные стороны.
Хлопающие звуки чужих крыльев пронеслись где-то рядом, однако я поступил в каком-то плане хитро, но скорее интуитивно, чем осмысленно — не стал менять форму, даже понимая, что смерть в этой будет грозить и моей настоящей.
Выжить! — горела мысль огнём, даже бóльшим, чем паника и боль. — Выжить!
Моё невесомое в виде вóрона тело упало на ветви деревьев с облетевшими листьями. Благо, кости птиц очень лёгкие, а потому падение скорее ошеломило, чем навредило. Хотя… ещё сильнее мне навредить было трудно — и без того ощущал себя едва ли не разделанным.