Я присвистнул.
— Гуси даже в такой ситуации не забывают что-то урвать, — с уважением хмыкнул Грайс, встав рядом. Сапёр как обычно был всклокоченным и каким-то пошарпанным, словно несколько часов к ряду копал ямы. Хотя… не удивлюсь, если так оно и есть. — Всё в дело пойдёт: шкуры, хвосты, гривы, зубы…
— Я понял, — остановил его.
Короткое затишье не продлилось долго. Новые указы были спущены глашатаями до офицеров и горнистов, и вот, противник вновь направился в нашу сторону — уже аккуратнее и медленнее, под прикрытием щитов и даже нескольких барьеров, которые удерживали колдуны, затесавшиеся куда-то в центр строя.
— Сейчас бы из пушек по ним, — мечтательно проговорил Грайс. — Но я уже узнал по их поводу: всё побросали в пути.
— Не самая лёгкая штука, — нейтрально заметил я.
— Так-то оно так, но пригодилось бы, а?
С нашей стороны, впрочем, вестовых бегало не меньше. В отсутствие Логвуда, как я уже знал, командовал обороной генерал Эдли. И видимо у него было что сказать, так как гонцы стремительными тенями носились по специально брошенным мосткам, которые не занимал никто кроме них.
Отведя взгляд в сторону, я вновь уставился на ратников, начав прикидывать, как лучше всего будет их отбить.
— Капитан Маутнер! — сбил поток моих мыслей чей-то громкий, но тонкий голос. — Сообщение от генерала!
Молодой гонец, лет пятнадцати, устало пытаясь отдышаться, остановился напротив капитана.
— Магов… уф… собирают на юго-западном участке, фух… Ожидается… прорыв сионов. Нужен… Сокрушающий…
— Изен, — взглянул на меня Маутнер, — бери Сэдрина — на всякий случай — и ступай, куда вызывают.
— «Куда вызывают», звучит-то не очень, — проворчал я, а потом махнул рукой своему бывшему лейтенанту, который уже встал рядом, сжимая в руках заряженное ружьё.
— Через стадо, — указал мальчишка (даже моложе меня — а это показатель!) рукой, — так быстрее.
Стоило лишь приблизиться к стаду, как захотелось заложить уши — рёв стоял оглушительный. Тут и погонщики, и собаки (полудикие мощные зверюги, которых разводили в клане Серых Ворóн), и мычание коров, и грохот тысяч копыт…
Грязь смешивалась с пылью — осень и засушливый Сизианский ветер сотворили нечто невообразимое, когда на одном участке пути была слякоть, а на другой — чуть ли не песок.
Матерясь сквозь зубы, я старался не потерять сопровождающего и Сэдрина, заодно поглядывая под ноги — не хватало ещё растянуться, поскользнувшись на коровьей лепёшке.
Когда гонец уже готовился «проскользнуть» прямо сквозь стадо, я остановил его.
— Погоди, парень, сметут ведь, — прокомментировал я его попытку самоубиться.
— Так я уже ходил сквозь него, — с кривоватой ухмылкой произнёс он. — В обход — долго.
Наше внимание привлёк знакомый голос, который крикнул со спины. Обернувшись, узнал Данику.
— Вас тоже сорвали? — спросила она. — Я умею в друидизм, живность пропустит нас, — произнесла она, спокойно взглянув мне в глаза.
— Тогда двинемся следом, — тут же перестроился я.
Скотина притормозила перед нами, погонщики вскрикнули, но вынуждено застыли, ожидая, пока мы прошмыгнём мимо, рассекая огромное стадо. Мы спешили, а потому задержка не длилась дольше двух-трёх ударов сердца.
— Зилгард сообщил, — негромко произнесла Даника, но отчего-то я чётко слышал каждое слово, — что на том берегу реки собирают сайнадских колдунов. Сам младший воевода Зарни и лучшие его войска перебрались через реку в пяти километрах ниже. И они вот-вот ударят.
— Братья Видлор несут новость об усиленной атаке, — ответил я, тоже в полной уверенности, что окажусь услышанным.
Даника чуть дёрнула плечом, показав, что приняла ответ.
— Но каким образом толстяк связался с тобой? — удивился я.
— Все мы связаны одной нитью, — неопределённо пояснила она.
— Что же, пусть так, — пожал я плечами, ощущая, как намокли ноги. В процессе прохождения сквозь стадо пришлось пройти через мелководье, взбаламученное до состояния жидкой грязи.
— Их встретят наши маги, — продолжила Даника. — В клане найдутся не только «перерождённые», но и обычные колдуны. Первые. Среди них есть достойные. Они готовятся.
В следующий миг девушка пронзительно вскрикнула, отчего последние животные, загораживающие путь, испуганно зашатались и отступили, не обращая внимание на плётки пастухов.