Карсин лежал на полу изломанной и изуродованной куклой. Кровь текла вокруг, словно пролитое вино.
Жрец, ухмыльнувшись, бросил девушке серебряную монету: «На память о ней».
Милена находилась в доме, где некогда скрывалась. Здесь ничего не изменилось. Мраморные лестницы и старая роскошь, уже успевшая прийти к негодность. Дом, ныне отданный зажиточным беженцам, таким как Лотти.
В голове Мирадель проносились образы прошлого. Моментов, когда она жила тут. Точнее скрывалась. Как она плакала и беспокоилась за Ольтею, за своих людей, оставшихся в Ороз-Хоре, даже о слугах и страже. И как боялась Киана…
Теперь, вернув статус, женщина вновь ощущала себя хозяйкой положения. Солдаты вытягивались при её приближении, старательно пялись ровно перед собой застывшими в серьёзности глазами.
Эскорт, идущий за ней следом, состоял из сионов и бывших рыцарей веры, сменивших сторону. Двое из них несли артефактные фонари, освещая тёмные окрестности.
Ночь. Такими делами нужно заниматься только ночью…
Милена поднималась по выщербленным ступенькам, стараясь изобразить надменность и власть, но внутренне ощущала, словно идёт на плаху. В груди болело, а по телу разливался холод. Она с трудом сдерживалась от желания обнять саму себя. Укутать.
Тень императрицы колебалась, дёргалась, периодически расщеплялась и снова соединялась. Отражала её смятение.
На улице стучали копыта кавалерии. Офицеры командовали сотней солдат, расставляя их на каждом углу и контролируя любую подозрительную активность. Они не ожидали нападения, но после беспорядков последних дней Мирадель предпочла подстраховаться, дабы вновь не оказаться в неприятностях.
Опыт женщины диктовал новые правила.
«Довольно и одного мятежа, который чуть не забрал мою жизнь», — думала она.
Милена отчего-то считала, что должна появиться здесь лично. Это место обязано увидеть её не только в виде свергнутой беглянки, но и в образе священной правительницы Империи Пяти Солнц. Должно углядеть разницу. Проникнуться ею.
Мирадель прищурилась.
«Верно, — сказала она самой себе. — Вместе со мной поднимается вся Империя!»
Радость триумфа периодически охватывала её, даруя сладкое спокойствие и толику истомы. Было что-то будоражащее в том, чтобы вернуться хозяйкой в место, где ранее была рабыней.
С лёгким удивлением женщина осматривала внутреннее убранство дома, не узнавая его. Впрочем, за время пребывания тут Милена не покидала комнат Лотти. А в первый раз Карсин привёл её в таком состоянии, когда она едва могла не спотыкаться, что уж говорить о том, чтобы смотреть по сторонам? Про момент «ухода» императрица и вовсе предпочитала не вспоминать лишний раз.
В каком-то роде Милена появилась здесь в первый раз. В первый осознанный и осмысленный раз. И окружающий вид ей не нравился.
Ветхость. Разруха. С трудом поддерживаемая основа, которую давно пора менять. Облезшая и неровная штукатурка, шелушащаяся краска — словно змеиная чешуя.
Возле дверей в комнаты, где Мирадель провела несколько долгих дней, её ожидал Сарг Кюннет, болезненный первый помощник Силакви, которого она, временно, сделала исполнителем роли высшего жреца.
Безусловно парень не тянул на него и близко, зато был в курсе почти всего, что осуществлял Киан. И именно эти знания необходимы были Милене, дабы она могла хоть как-то управляться неповоротливой государственной машиной. Сарг же оказался весьма полезен. Его фантастическая память позволяла оперировать многими сведениями, а аналитический склад ума, зачастую, давал крайне ценные советы.
— Отличная работа, Кюннет, — кивнула императрица, ведь вся операция была целиком и полностью спланирована Саргом. — Я довольна.
Парень дёрнулся на свой странный манер, а потом порывисто заморгал.
— Ваше величество, я знаю, тчо в-в… ч… что вы хотите сделать, — привычно для её слуха заикнулся он.
Мирадель вздрогнула. Ей не хотелось получить разбор собственных планов. Не здесь. К тому же, зная Кюннета, она не сомневалась в его честности, отчего женщине становилось лишь ещё более тошно.
— Какая разница? — с толикой раздражения спросила она, будучи не уверенной, что сумеет достойно сдержать его слова.
— Е-если м-мне позволено будет высказаться, — Сарг неловко взмахнул руками, — я молил бы вас передумать.
Императрица прикрыла глаза и простояла так несколько секунд, после чего шагнула к парню ближе. Его болезненно истощённое лицо не изменилось, не показало никаких новых эмоций. И это тоже, своего рода, был ответ.
— А что на это сказал бы Дэсарандес? — вперилась она в него мрачным взглядом.