Кочевник, стоящий в паре шагов от торговца, был одет в мешковатые портки, кожаную обувку и бараний жилет, наброшенный на голое тело. Он чуть раскачивался на слегка согнутых ногах, словно готовящаяся к прыжку пантера. Двое его товарищей кивали, нервно подёргивая себя за усы.
Торги… ситуация становилась всё более неинтересной. Единственное, что я узнал за прошедшие пять минут тихого ожидания — так это то, что кочевники прибыли сюда прямо с сёдел (верю, воняло так, что глаза слезились!), что проехали почти триста километров и пригнали более тысячи голов скота.
Впрочем, судя по тому, что встреча с ними была инициативой Нородона (это я узнал уже чуть позже), он специально вытянул троицу в таком состоянии, не позволив им помыться, отдохнуть и привести себя в порядок. Это создавало ощущение яркого контраста. Разницу положений и статуса. Ведь всё вокруг, казалось, давило на новоприбывших, заставляя ощущать себя не в своей тарелке — даже несмотря на то, что дом, где поселился Геварди, был не из самых лучших.
Ну и, конечно же, свою роль играла усталость. Очевидно, всё это предназначалось для получения преимущества в проходящих торгах.
— Нет, Вэккей, сын Саклая, — негромким голосом проговорил старик. — Мы, люди города, не глупы. Сидим за стенами, далеко от ваших пастбищ и дома, но знаем, что происходит в степях Великих Марок. Засушливый ветер Сизиана прошёл не только через Монхарб, его путь зацепил и вашу привычную дорогу, а значит, что ты гнал скотину через почти пустыню, а не как раньше, сквозь зелёные пастбища. Бóльшая часть стада истощена, скот исхудал и ослаб. Кожа да кости.
Вэккей тряхнул длинной косой на голове.
— Ты сам видел те двадцать штук, которых я привёл в город. Одни мышцы и жир. Пять тилнов — и то слишком мало за таких животных, — уверенно постановил он.
— Это ТВОИ двадцать штук, Вэккей, — усмехнулся Нородон. — Если утверждаешь, что остальная часть стада тоже выглядит именно так, то я согласен на пять тилнов…
Глаза кочевника заблестели.
— … но сперва вышлю людей к главному стаду, — продолжил Геварди, — чтобы они выбрали МОИ двадцать штук. О цене договоримся, сравнив твоих и моих животных. Или считаешь, что показав лучших, сумеешь обмануть меня, выдав всех остальных за точно таких же?
— Это не по обычаям, Нородон, — прошипел кочевник.
— Обычаи меняются, сын степей, — развёл старик руками. — Нам нужно создавать новые в новых ситуациях. Два тилна за голову.
Вся троица дёрнулась, будто бы их облили ледяной водой из ведра.
— Два тилна⁈ — выкрикнул Вэккей. — Два⁈ Это грабёж! Это… это… — он не находил слов.
Рука одного из мужчин, стоящих за спиной кочевника, дёрнулась, ухватившись за рукоять кривой сабли. Это заставило меня прищуриться, однако оказалось, что Геварди, за прошедшее время, и правда сумел позаботиться об увеличении безопасности. За его спиной, откуда-то из тени, беззвучно вышел сион.
— Ты гость в этом доме, друг, — холодно процедил старик, даже не взглянув на воителя, вставшего за его спиной. — Но если вынешь оружие в присутствии хозяина, совершишь тяжёлый грех.
Кочевники замерли. Вэккей побледнел, словно полотно, второй, который оказался чересчур горяч, медленно снял руку с рукояти сабли, третий же немного отступил и сделал защитный жест — что-то из Триединства, в котором я до сих пор слабо разбирался. Что поделать? Не до религии сейчас, надо воевать.
Замерший сион молчаливо простоял за спиной Нородона ещё несколько секунд, а потом отшагнул назад, вновь скрываясь в тенях. Неплохой трюк!
— Четыре, — откашлялся Вэккей. — Четыре тилна за голову.
Купец сделал вид, что задумался. Я сразу уловил в этом притворство, но все застыли, ожидая следующих слов.
— Семь тилнов за три головы, Вэккей, — произнёс старик. — Если, конечно, приведёшь в Монхарб ещё три сотни таких животных, как та твоя двадцатка.
На этот раз уже кочевник сделал вид, что задумался. В его чёрных глазках блеснула хитринка.
— Солдаты, защищающие город, никогда не впустят в него три сотни голов. К тому же мне пришлось бы отослать половину моих людей. Я не оставлю основное стадо без должной охраны, — произнёс он, а потом некоторое время нервно дёргал себя за усы. — Одиннадцать за три, — наконец добавил кочевник.
— Одиннадцать? — Геварди покачал головой. — Они должны оказаться получше тех, что ты привёл на показ. Скажи мне, Вэккей, сколько там увечных?
Его собеседник несколько мгновений молчал. Видно было, что он прикидывал, как сильно может соврать.