Со времени свадьбы они сдружились и свыклись; Сергею казалось, что девушка жила у них всегда. Они иногда беззлобно пререкались, как это бывает между своими. Последние события, и особенно казнь Пахарева, Антонины Петровны и Андрея, сблизили их еще больше.
Сначала Надя опасалась, что им будет трудно, но ее опасения вскоре рассеялись. Сергей умел владеть собой. Да и неудивительно. На службе ему приходилось выдерживать и не такое. И потом эта дьявольская работа… Возвращаясь домой, Сергей чувствовал себя разбитым, усталым донельзя, будто на нем сам сатана круглые сутки возил камень.
Группа подпольщиков в полиции подготовляла убийство бургомистра; старший группы Голиков, фактически примявший на себя руководство всем подпольем, Сергея от этого дела отстранил. Еще Пахарев категорически запретил вмешивать Иванкина в какие бы там ни было дела. Конечно, Сергей понимал, что типография для подполья важнее любого убитого фрица, но легче ему от этого не было. Он частенько злился на Петра Андреевича Горнова. «Ничего себе, удружил», — думал он, намереваясь, при первой же встрече упросить Горнова о перемене роли.
Надя налила ему реденького супу из гречневого концентрата, отрезала хлеба и, присев напротив, смотрела, как он ест. Он покосился на нее раз, второй и сердито сказал:
— Ну чего смотришь? Вот диковинка — есть человек захотел.
Она удивленно отозвалась:
— Ешь. Разве я мешаю? — Встала, пересела подальше и задумчиво сказала. — Знаешь, Сережа, у Нины Амелиной будет немчонок…
Поперхнувшись супом, Сергей бросил ложку и, глядя на девушку исподлобья, сердито сказал:
— А мне-то зачем говоришь? Пусть хоть… хоть чертенок. Да и вообще, Надька, бессовестная ты. Не стыдно ли говорить об этом?
— Вот тебе и на! Что тут такого? Я ведь, кроме всего прочего, жена твоя законная перед людьми и богом, венчанная. — Тряхнула косами и засмеялась.
— Жена, — пробурчал Сергей, вновь принимаясь за суп. — Жена… Давай тогда одну кровать выбросим.
— Ишь…
Негромкий, но уверенный стук в дверь коридора прервал ее на полуслове. Сразу посуровев, они вопрошающе взглянули друг на друга. Не смерть ли просилась в дом?
— Кто знает… Пусть мать выйдет оттуда… проверка, может. Или, ко мне из полиции…
Надя быстро откинула люк в полу, а Сергей, сунув револьвер в карман, вышел в коридор. Евдокия Ларионовна вылезла из подполья и сразу же приступила к мытью посуды: руки у нее были в краске.
Из коридора внезапно донесся шум, перемежающийся радостными восклицаниями. В следующую минуту, бессильно уронив руки, Надя прислонилась к степе. На пороге стоял Виктор, а у него из-за плеча выглядывал улыбающийся во весь рот Сергей.
— Встречайте гостя! — весело крикнул Сергей и подтолкнул Виктора с порога. — Что уперся? Пошел, не съедят.
Не замечая Евдокии Ларионовны, Виктор шагнул к побледневшей девушке. Неподвижным взглядом, который вобрал, казалось, сейчас всю ее жизнь, она смотрела ему в лицо, в одну точку между бровями, но видела его всего, с головы до ног. И даже отметила про себя, что он стал выше ростом на полголовы и вроде бы постарел. Ясно проступала темная полоска пробившихся усов.
Как-то неловко и скованно Виктор протянул руку и сказал:
— Добрый вечер, Надя… Я тогда ничего не знал… прости…
Сзади Сергей растягивал губы в дурашливой улыбке:
— Познакомься — моя жена. Госпожа Иванкина. Так сказать, волею судьбы…
Надя почувствовала, как дрогнула рука, сжимавшая ее руку, и по-другому взглянули серые глаза.
— Что зубы зря скалишь? — недовольно оборвала сына Евдокия Ларионовна. Подойдя к Виктору, она взяла его за плечи, повернула лицом к себе, и он уловил в ее глазах неожиданно взметнувшиеся недоумение, страх. Невольно улыбнулся одними губами.
Она сняла с него фуражку, помедлила, не в силах оторвать взгляда от неровно седой головы.
— Вытянулся-то как… Ну прямо совсем мужчина…
Наклонила его голову, поцеловала в лоб и заплакала, отходя и сморкаясь в передник.
Притихший Сергей, спасая положение, усердно загремел стулом:
— Садись, Витька. Не обращай внимания, что с них спросить? Женщины, одним словом…
В его голосе прозвучало такое неподдельное убеждение, что у Виктора поползла по лицу невольная улыбка. Стараясь почему-то не смотреть на Надю, он сел.
— Есть хочешь? — спросил Сергей. — Суп имеется, вкусный, с концентратом немецким. Подкармливают меня неплохо фрицы…
Виктор остановил заспешившую к плите Надю и сказал: