Мы лежали, прижавшись друг к другу, еще некоторое время, пока лил дождь.
«Знаешь что, Ник? Я хотел посадить Фикрета в машину и отправить его на самолёте в Штаты, но что делать, когда видишь сотни таких, как он, повсюду, куда ни повернись? Я всё ещё думаю об этом мелком засранце, думаю, выжил ли он. Может, он сейчас играет в футбол. Может, лежит в братской могиле. Иногда меня это просто разрывает на части». Он глубоко вздохнул. «Кажется, я могу представить, через что ты прошёл, знаешь ли. Только не кори себя за это».
Он положил руку мне на плечо. «Весь мир катится в тартарары, чувак. Ты сделал то, что считал правильным. Взгляд в прошлое — удел тех придурков, которые никогда не были в таких ситуациях и никогда не делали подобных выборов. С тех пор, как у меня родилась Хлоя, я стал гораздо чаще думать об этом дерьме».
«Расскажи мне об этом».
Он выглядел удивленным. «У тебя есть ребенок?»
Я потер замерзшие руки. «Её зовут Келли».
Может быть, Эзра был прав. Может быть, наступил подходящий момент, чтобы всё выплеснулось наружу; может быть, я бы не смог это остановить, даже если бы попытался. Мне так и казалось.
Я начала ему все рассказывать.
«Её мать и отец были моими друзьями, моими единственными друзьями. Её младшая сестра была моей крестницей. Келли было всего девять, когда их убили в их доме, недалеко от Вашингтона. Я опоздал слишком поздно, чтобы спасти их. Всего на несколько минут. Келли осталась одна. Тогда я этого не осознавал, но она была всем, что у меня осталось».
Дождь начал немного стихать, пока я вспоминал день, когда обнаружил тела, и те недели, что мы с Келли провели в бегах, и то, как она оказалась с Джошем и его семьёй в Мэриленде. «Теперь он священник в какой-то хохотующей церкви…»
Я рассказала ему о том, как ужасно я справляюсь с уходом за ней, как непоследовательно я себя веду и как часть меня умерла, когда я передала ее под постоянную опеку Джоша, убеждая себя, что так будет лучше для нее.
Дрожа и трясясь, Джерри, казалось, понял. «Как вообще можно оправиться от чего-то подобного?»
«Она никогда по-настоящему...»
Я почувствовал, как чья-то рука коснулась моего плеча. Должно быть, ему стоило немалых усилий оторвать её от тёплой подмышки. «Я имею в виду тебя, мужик. Как ты, чёрт возьми, всё это держишь?»
Хороший вопрос. Мне бы плевать, если бы я знал ответ.
Мы лежали под дождём ещё минут двадцать. Я проверил Baby-G: 16:28. Дождь утих ровно настолько, чтобы я мог разглядеть свет фар, мчащихся по долине обратно в сторону Сараево. «Совсем скоро рассвет, приятель. Может, разожжём костёр в сарае, даже воды вскипятим. Тогда все будут улыбаться».
87
Одежда прилипла к ледяной, мокрой коже. Руки так замёрзли, что пришлось потратить целую вечность, чтобы вставить ключ в старый латунный замок и повернуть его. Джерри дрожал за моей спиной, ожидая, пока замок не сдвинется с места и двойные рифленые железные двери со скрипом отворятся.
Внутри было чуть теплее, чем снаружи, но ненамного. Я даже не мог успокоиться, что мы не промокли. Дождь прекратился, как только мы спустились к подножию холма.
«Найди повозку», — сказал я. Мне хотелось, чтобы Джерри продолжал двигаться.
Пока он углублялся в комнату, я нащупал выключатель, но не нашел.
«Понял! Сюда!»
С ключами в руке я побрел на стук, который он издавал по кузову. В конце концов я отскочил от фургона с высокими бортами. Я на ощупь обошел его с левой стороны и открыл дверь. В салоне зажегся свет, и я увидел фургон VW и своё испаряющееся дыхание.
Фургон был одной из новых, более квадратных моделей, но он был таким же ржавым и потрёпанным, как старый «Комби» серфера. Кузов был забит пустыми мешками из мешковины и нейлона, мотками шпагата и охапками соломы. Пол кабины был завален газетами, листами бумаги, ручками, банками из-под напитков и всем обычным хламом.
Я запрыгнул в машину, открыл пассажирскую дверь для Джерри и включил зажигание. Дизельный двигатель завёлся после нескольких протестующих рывков. Я включил фары. Внутри амбар был высоким, с крышей из гофрированного железа, а пол был бы достаточно большим, чтобы вместить дюжину машин, если бы они не возражали против парковки на кучах мешков и старого фермерского инвентаря.
Я нажал на прикуриватель, переключил передачу на задний ход и сдал назад, чтобы фары освещали как можно больше места. Указатель уровня топлива показывал половину. Прикуриватель снова щёлкнул. «Проверь, приятель. Посмотрим, сможем ли мы разжечь огонь».