Джерри наполнил кувшин и начал раздеваться перед камином. Я скинул ботинки, снова наполнил стакан и огляделся. Две стороны комнаты занимали длинные зоны отдыха, заваленные подушками. Нам приготовили немного простой одежды. На грязно-белых оштукатуренных стенах не было никаких украшений.
Решётчатая деревянная дверь напротив камина вела в туалет – простую будку с дырой, рядом с которой стояли таз и полотенце. Никаких электрических розеток или других приспособлений я не увидел. Словно мы перенеслись на двести лет назад.
Джерри сорвал с себя всю свою экипировку и был занят тем, что набирал холодную воду из бочки во второй кувшин. Он явно разбирался в сантехнике девятнадцатого века. Он отцепил цепь, которая держала богато украшенное латунное ведро над каменным поддоном душа слева от огня. Пропуская её сквозь руки, пока ведро не коснулось поддона, он подливал воду из каждого кувшина, пока температура не удовлетворила его.
Я осторожно приоткрыл синюю стеклянную дверь, чтобы выглянуть наружу. Терракотовые крыши были покрыты инеем. Над ними в чёрном как смоль небе сияли миллионы звёзд.
Другая сторона комплекса была погружена в полную темноту. Ребята, сидевшие на стойке, должно быть, замерзли. Я различил очертания другого здания за одноэтажным, где, вероятно, жила семья. Это было типичное мусульманское жилище. Посетителей держали здесь. Если они приезжали по делам, им разрешалось находиться на первом этаже. Второй этаж предназначался для гостей семьи, так как они могли видеть внутренний дворик, разделяющий две зоны. Разве нам не повезло?
Эти места были полностью окружены толстыми стенами, и попасть туда или выбраться оттуда было настоящим кошмаром. Они даже позаботились о том, чтобы лесная полоса находилась на приличном расстоянии от стен, чтобы предотвратить восхождения.
Я заметил движение во дворе для гостей. Под верандой стояло несколько тел. Верно; я бы тоже не спускал с нас глаз. Наверное, они уже были там, когда мы вошли.
Нам нужно было привести себя в порядок, чтобы бегать по лесу после высадки Нухановича. Нам нужно было согреться, обсохнуть и поесть.
Джерри ахнул. Я не мог понять, то ли вода была слишком горячей, то ли слишком холодной, то ли ему просто не нравилось, что она обдаёт мои раздробленные части. Я закрыл дверь, подошёл к душу и встал рядом с ним. Горячая вода брызнула мне на лицо и впиталась в одежду. Было здорово.
Я прошептал ему на ухо: «Даже если электричества не будет, в комнате всё равно могут быть подслушивающие устройства, понятно?»
Он кивнул.
Я отошла к огню, пока он выключал воду, прежде чем намылиться. Я закончила смешивать воду, пока Джерри снова плескался в душе, и сняла с себя одежду.
Не прошло и двадцати минут, как мы оба были одеты в мешковатые хлопковые брюки, белые футболки, тонкие стеганые куртки и турецкие тапочки. Мы допили кофе, пока наша одежда медленно парила у огня.
Запах теперь напоминал мне о сушилках в тренировочном лагере. После тренировки, после нескольких дней в сырости, в девяти случаях из десяти обогреватели не работали, и приходилось носить всё ту же мокрую одежду, пока она не высохнет. Когда же она высохнет, мы все будем как свиньи в дерьме, но никакое лавандовое масло не смогло бы сбить вонь, остававшуюся после нашей экипировки.
Пока я сидела у огня, щетина на щеке царапала руку, мои глаза начали слипаться. Сушильные комнаты напоминали мне о Полку, потом о Дэнни Конноре и Робе. Я резко распахнула их и посмотрела на «Бэби-Джи». Было чуть больше десяти. «Бэби-Джи» напоминало мне о Келли, а та – о Зине.
Я пытался смотреть, как Джерри промокает полотенцем свой шершавый нос, но веки мои действовали по собственной воле. Может, я задремал.
В дверь постучали, не знаю, сколько времени прошло. Джерри вскочил и открыл. Нуханович на этот раз остался снаружи, его лампа отбрасывала тени на лестничную площадку. Возможно, ему не понравился запах. «Вам понадобятся пальто».
Я начал надевать поверх выданной нам одежды свой комплект, теперь уже просто влажный, а не промокший насквозь. Я решил взять всё, кроме мешков и ПВХ-спасателя. Кто знает, чем закончится эта пирушка с едой и разговорами?
Нуханович ничего не сказал, пока Джерри следовал моему примеру, лишь наблюдая с лёгким весельем. Мы сняли парки, застёгивая их как можно туже. Когда мы спускались за ним по лестнице, он объяснил планировку дома, словно мы только что пришли на званый ужин. «Её построил очень богатый турецкий торговец в шестнадцатом веке. С тех пор она почти не изменилась».