Мы зашли в дизайнерский бар с приглушённым светом и кожаными диванами. Вскоре на столике между нами стояли две бутылки «Амстел Лайт», и разговор продолжился. Я обнаружил, что мне это нравится. Он был не тем человеком, с которым я обычно знакомлюсь: он был гораздо лучше.
Ему было всего двадцать три, когда мы встретились в отеле «Холидей Инн». Его план был достаточно прост. Слетать в Лондон, купить видеокамеру Hi-8, чтобы присоединиться к 35-миллиметровой, которую мать подарила ему на выпускной, а потом автостопом добраться до Боснии и сделать фотографии, которые расскажут правду. Он собирался их продать, как только найдёт способ. Судя по всему, он сделал и то, и другое.
«Вы следите за Персидским заливом?»
«Шутишь? С таким цветом кожи? Последнее, что мне нужно, — это попасть под огонь по своим…»
Теперь его главной задачей было найти баланс между работой и семьёй. Я сказал ему, что не являюсь ведущим мировым экспертом в этом вопросе, но понимал, что проще уже не будет.
Джерри кивнул. Все трое переехали из Буффало меньше месяца назад, и Рене вовсю обустраивала гнездо. «Может быть, в следующем году родится ещё один ребёнок, кто знает?» — Его глаза снова стали немного влажными. — Всё хорошо, Ник. Всё хорошо.
Он заказал ещё пива, и я услышал, как делаю то же самое. Мы вернулись к разговору о выставке. «Знаешь что?» — его голос дрогнул. «Всю свою рабочую жизнь я старался не обращать внимания на ужасы, которые вижу через объектив, чтобы донести своё послание через изображение, но после Хлои всё изменилось. Понимаешь, о чём я?» Он с трудом сглотнул. «Трагедия матери, пытавшейся защитить своего ребёнка, зная, что ей самой осталось жить считанные секунды. Отчаянно надеявшейся, что кто-то о нём позаботится… Глядя на мои вещи, я вижу новый смысл. Какая расточительность…» Он сделал большой глоток. «Всё это чушь, правда?»
Я снова провёл рукой по волосам и вытер лицо. Внезапно я почувствовал боль в центре груди и понадеялся, что не делаю это слишком заметно. Наверное, я почувствовал то же, что и он; он смахнул слезу, медленно скатившуюся по щеке. «Ты прав, приятель, всё это чушь».
Он встал вместе со мной. «Пойдем со мной домой, повидаемся с Рене и Хлоей. Мы недалеко».
«Мне жаль, я...»
Он просто не сдавался. «Пойдем, моя машина уже за углом. Хочу показать тебе некоторые из своих работ. С нашей последней встречи всё стало гораздо лучше».
Я колебался, пока мы подходили к двери.
«Давай, чувак. Возвращайся домой. Я сто раз рассказывал Рене о том дне... Она никогда мне не простит, если я тебя не верну».
Если только я не начну угрожать ему ножом, он ни за что не позволит мне просто уйти. «Я тоже готовлю отличный кофе». Мы вышли за дверь. «Никакой арабской ерунды».
16
Мы выехали из Вашингтона в сторону Чеви-Чейз, вдоль главной улицы. Массачусетс-авеню провёл нас мимо всех посольств и, наконец, к ряду ничем не примечательных многоквартирных домов. К тому времени он закончил рассказывать мне, что Рене родом из Буффало, недалеко от Лакаванны, она работала внештатным фоторедактором и до недавнего времени жила в своей маленькой квартире, потому что он постоянно отсутствовал. Но вскоре после свадьбы появилась Хлоя, и пришло время переезжать. Почему они оказались здесь, в Вашингтоне, он так и не рассказал.
Его последним местом работы было освещение антиправительственного насилия в Венесуэле. «У меня есть несколько отличных кадров протестующих, сражающихся лицом к лицу с Национальной гвардией. Видели их в Newsweek?»
Мы повернули налево вдоль одного из многоквартирных домов, затем спустились по пандусу и съехали на подземную парковку. Он заглушил двигатель и повернулся ко мне.
«Ты не хочешь остаться дома, Джерри? Я имею в виду, если бы у меня сейчас был ребёнок, думаю, это помешало бы мне мотаться туда, куда деваются».
Вместо ответа он вертел в руках связку ключей, пока мы шли к лифту. «Охрана», — сказал он. «Чтобы добраться до замка в этом месте, нужно открыть замок». У него возникли небольшие трудности с тем, какой ключ подойдёт к лифту, но в конце концов мы поднялись наверх.
«Всего один этаж». Джерри сиял, словно Свидетель Иеговы, только что принявший в свою общину нового члена. «Надеюсь, она уже здесь. Мы обычно в это время гуляем с Хлоей в парке». Он повернулся ко мне. «Ник…» — его голос понизился. «Я так и не собрался поблагодарить тебя, когда мы вернулись в Сараево. Я столько раз прокручивал это в голове. Я просто хочу сказать…»
Я поднял руку, чтобы остановить его. «О, всё в порядке. Это было давно. Не беспокойся». Мне не хотелось сейчас вдаваться во всё это. Лучше пусть лежит в коробке.