Роб возился с кружками, ложками и прочими вещами, ожидая, когда я начну объяснять.
«Слушай, приятель, нам нужна твоя помощь. Сегодня утром нас забрали военные. Они хотели знать, почему мы спрашиваем про боснийцев. Они переживают, как бы им не пришлось столкнуться с неприятностями».
Роб прислонился к кухонному шкафу и молча наблюдал за нами, откручивая маленькую баночку Nescafe.
«Они хотят, чтобы мы убрались из города – типа, вчера. Я говорил, что мы поедем на север, в Турцию. Но мы хотим остаться. Карты на столе, приятель. Нам нужно место, где можно спрятаться, может, дней на пять максимум, пока мы пытаемся найти этого парня. Это подвергает тебя риску, но мы не можем нигде зарегистрироваться, и мы не можем переночевать на скамейке. Даже если я накрашусь немного ваксы, я там долго не продержусь, правда?»
Роб слишком сосредоточенно разливает Nescafe по разноцветным кружкам. «Почему они так злятся? Ты упомянул Нухановича?»
«Нет, Джерри считает, что они думают, что мы пытаемся выудить компромат на контракты по реконструкции».
Чайник щёлкнул, и он разлил кипяток по кружкам. «Я просто выброшу это». Он начал расстёгивать мокрую от пота рубашку, направляясь в спальню.
Джерри был недоволен моим вступлением. «Зачем ты ему всё это рассказываешь? Он может сказать «нет». И что тогда?»
Я подошла ближе, почти прошептала ему на ухо. «Если он собирается нас спрятать, он должен знать, что происходит. С ним всё в порядке. Дайте мне поговорить – я его знаю».
Роб вернулся, натягивая через голову выцветшую синюю футболку. По магистрали с грохотом выехал бронетранспортёр. Мимо, довольно высоко, пролетел вертолёт. Он молча вылил сгущёнку в кофе, размешал и принёс кружки с сахаром. Затем он сел напротив нас и глубоко вздохнул. «Нуханович — довольно неуловимый тип, правда?»
54
Роб отпил глоток своего кофе. «Договориться об аудиенции у Саддама, возможно, будет проще». Он взял большую кружку и поставил её на бедро. Его взгляд был прикован к моему. «Мы тоже ищем Нухановича».
Джерри вскочил без приглашения. «Ты знаешь, где он?»
Роб сердито посмотрел на него. «Если бы мы это делали, мы бы не смотрели, не так ли?»
Это не была любовь с первого взгляда.
«Дай ему закончить, Джерри», — обратился я к Робу. «Почему его так трудно найти, если он только и делает, что распространяет добрые вести?»
Он поставил кружку на стол, запятнанный кольцами. «Потому что каждый человек и его собака хотят остановить его. В единстве — сила. Сила — беда для всех. Он знает, что он — мишень».
Джерри энергично кивал, пытаясь вступить в клуб. «Вот почему никому не удалось добраться до него в Боснии. Багдад — наш единственный шанс».
Роб проигнорировал его.
«Юнити?» — Я привлек внимание Роба. — «Должно быть, он классный парень».
Роб кивнул. «Он показывает людям, что для победы в сражениях не нужны ракеты: можно использовать мелочь из карманов. Если вы сделаете это сообща, вы сможете поставить на колени любое правительство и корпорацию».
Роб не отрывал от меня взгляда, полностью игнорируя Джерри. «Слышал про бойкот кока-колы в Пакистане? Он показал местным, как можно вести войны с колой вместо настоящих».
Джерри открыл рот, чтобы что-то сказать, но я опередил его: «Как он это сделал?»
«Сначала он убедил компании продавать «Зам-Зам», «Мекку» и все мусульманские бренды. Затем он проповедовал своё послание». Он поднял палец. «Чтобы дать отпор американскому империализму, им не нужно было заряжать оружие, достаточно было заряжать холодильники. И это работает. Каждый раз, когда ребёнок покупает бутылку колы, принадлежащей мусульманам, он знает, что процент от прибыли идёт на благотворительность в исламские организации, а не какому-то жирному акционеру в Нью-Йорке». Он улыбнулся. «Есть несколько отличных лозунгов. «Освободи свой вкус». «Не пей, дурак, пей, преданный». Каждая бутылка — это протест, два пальца в сторону США».
Окна дребезжали, когда несколько вертолётов пролетали низко над зданием. Пилоты, вероятно, разглядывали женщин на шезлонгах. Роб подождал, пока они улетят, а затем вернулся к своей истории.
«В нескольких провинциях Пакистана Coca-Cola уже полностью запрещена. Представьте, к чему это может привести, если Нуханович сделает то же самое с электротоварами, автомобилями, продуктами питания, одеждой. Это вызывает панику среди людей. Не только в корпорациях, но и в правительствах. Наш человек — раковая опухоль, которую нужно вырезать, прежде чем она успеет распространиться».