Я могу себе это представить, но пусть он все равно продолжает.
«Потому что от CPA всё равно ничего приличного не выходит, а большая часть того, что есть, всё равно воруется». Роб был изрядно взвинчен. У него в голове всплыли воспоминания о вечеринке у бассейна. «Смотрите туда». Он указал через дверь на террасу. «Посмотрите на этого бедолагу». Австралийский боец снимал шлем, чтобы вытереть пот с бритой головы с густо татуированным предплечьем. «Как я уже говорил, богатые дети не воюют. В этой больнице нет богатых детей. Обижают только бедных с обеих сторон. Мой человек хочет, чтобы Нуханович прекратил всё это дерьмо в Узбекистане».
«Как он собирается это сделать?»
«Он тебе расскажет. Если вы понравитесь друг другу, можешь вернуться с нами. Мы даже заберём Джерри у тебя из рук, подбросим его в Турцию. Интересно?»
Конечно, я был прав: если что-то было хорошо для Роба, то это было хорошо и для меня. К тому же, трава всегда зеленее, только вот травы не было. Я сделал глоток чёрной жидкости. «Может быть».
Он улыбнулся. Возможно, он хотел, чтобы рядом с ним работал кто-то знакомый. Возможно, он хотел излечить меня от кока-колы. «Мы выезжаем минут через пятнадцать. Я разгружу машину, а потом заберу своего человека. Помни, Ник, я за тебя поручился, так что не облажайся. Просто послушай, что он скажет».
Роб дал мне ключ и направился к дверям. Я поднялся наверх. Дверь на балкон была открыта. Джерри лежал на полу.
«Какого хрена ты там делаешь?»
«Просто тестирую камеру, делаю несколько снимков при слабом освещении».
Я посмотрел вниз. Роб наполовину зарылся под помятый, покрытый пылью синий BMW 3 серии с поднятым капотом, проверяя наличие каких-либо устройств.
«Зачем вы звоните в округ Колумбия?»
'Что?'
«Я же просил тебя больше этим не пользоваться. Ты же знаешь, что может случиться».
«Знаю, извини, но я решил позвонить в последний раз. Узнать, есть ли у него что-нибудь».
'И?'
«Нет, ничего». Он встал и взял бутылку с подноса. «Жизнь здесь — это постоянный цикл: горячие напитки сменяются холодными, не так ли?»
«Ты передашь ему, что от тебя больше не будет звонков?»
Он кивнул, когда я закрыла балконные двери. Его кадык двигался вверх-вниз, пока жидкость в него попадала.
Мы сели, я сделал пару глотков и ввёл Джерри в курс дела: «Роб согласовал это со своим боссом. Мы можем остаться».
«Ты знаешь его имя?»
«Не спрашивал. Слушай, я скоро снова увижу Роба внизу. Возможно, я пойду с ними на встречу с кем-то — похоже, это друг моего друга».
Джерри встал и направился к своей сумке.
«Только я, приятель. Он так хочет».
В одной руке он держал поясную сумку, а в другой — камеру. «Я должен быть там, Ник».
«Эй, мы прячемся от грёбаной армии США, помнишь? Мы не можем снова связаться с твоим источником, и нам конец без Роба. Давайте задержимся здесь и посмотрим, смогут ли эти ребята его найти. Если да, тогда и поговорим с ними о фотографии».
«А если нет?»
«А потом ты не понимаешь, и мы все идём домой. Всё просто».
Для меня всё стало не так просто, и я понял это ещё в тот момент, когда начал рассказывать Робу о том дне на цементном заводе. Мне очень хотелось познакомиться с этим парнем. Я не знал, что скажу, если встречу его, но это не имело значения. Я что-нибудь придумаю.
Я взял свои солнцезащитные очки с журнального столика и протёр их полой рубашки. Джерри всё ещё выглядел злым. «Слушай, какая разница?» — сказал я. «Главное, чтобы результат был правильным».
«А что, если ты доберешься до него сегодня вечером? Я должен быть там».
Я пожал плечами и захлопнул стеклянную дверь. «Джерри, это не обсуждается. Оставайся здесь, не выходи на улицу, не показывайся на глаза. Мы же должны были уехать в Турцию, помнишь?»
«Ладно, ладно». Он на самом деле не слушал.
Я вышла из комнаты, убедилась, что моя поясная сумка надёжно закреплена, и пошла по лестнице. Baby-G сказал, что сейчас 17:46.
57
Я видел его лишь мельком, но сразу узнал этого узбека – кажется, так их называли. Он сидел в вестибюле и читал вафлю на моей пустой банке из-под колы. Может, он был футбольным болельщиком.
Увидев меня, он встал и улыбнулся. Увидев Нухановича крупным планом в фильме «Мама четников», а теперь, присмотревшись к этому человеку внимательнее, чем в самолёте, я понял, что они работали в одной бригаде. Он был невысокого роста, ростом примерно 180 см, и ему не помешал бы ужин из рыбы с картошкой фри. На нём был чёрный льняной костюм, белая рубашка и синий кевлар, а грудь прикрывала керамическая пластина. Удивительно, как он вообще мог выдерживать такой вес.