Мой хороший друг погиб, а то, что, возможно, было лучшей работой, которую мне когда-либо предлагали, было расстреляно к чертям. Но, по крайней мере, я был цел, а Джерри жив; похоже, я выполнил то, чего хотела Рене – пока что. Нам ещё многое предстояло сделать.
Я подошёл к двери и положил руку на ручку. Она была заперта.
«Кто это?» — в голосе Джерри слышалось беспокойство.
«Ник. Открывай, быстро, быстро!»
Он повозился с замком, и дверь приоткрылась. «Бл*дь, что с тобой случилось, мужик?»
Я вошёл и закрыл за собой дверь. Нечёткий BBC World вёл молчаливое интервью с Блэром.
Камера Джерри лежала на журнальном столике с подключенным кабелем.
«С кем ты разговариваешь? Ты шлешь фотографии?»
«Просто проверяю комплект. Что, чёрт возьми, произошло?»
«Машину подбили. Двое других мертвы. Собирайтесь, быстро. Мы уходим отсюда до комендантского часа. Тест или нет, но эта штука на вас была — они нас найдут».
63
На этот раз нас вез по взлётной полосе сорокаместный микроавтобус. Джерри сидел рядом со мной, его правая нога торчала в проход, потому что я занимал слишком много места. Я был совершенно измотан и хотел прислониться к окну, слушая на магнитофоне песню Now That's What I Call Mosque 57. Водитель пританцовывал в такт музыке, вращая руль локтями. Я едва слышал шум роторов двух «Блэкхок»; я повернул голову и наблюдал, как они зависли на последних метрах, прежде чем врезаться в сковороду рядом с ещё восемью такими же тусклыми зелёными штуками. Мои руки, колени и локти изрядно покрылись струпьями после прогулки по багдадским переулкам, и я знал, что через несколько дней мне будет трудно удержаться от того, чтобы не поцарапать их.
Джерри почти ничего не говорил с тех пор, как мы покинули Аль-Хамру. Это было нормально, мне нужно было время подумать.
Автобус был полон самодовольных бизнесменов, проверявших свои мобильные телефоны в поисках нового сигнала, а другие крепко держали в руках дипломатические паспорта, словно талисманы. Я так и не понял, почему, но те, у кого есть паспорт, всегда считают, что он защищает лучше, чем бронежилет.
«Здравствуйте, генерал», — проревел кто-то позади нас таким голосом, который мог родиться только благодаря Сандхерсту, гвардейцам и пожизненному запасу розового джина.
Стало ещё хуже. «А, Дэвид, старина. Ты что, вернулся в Великобританию?» — прогремел генерал, словно говоря с дальнего конца плаца.
«Три недели отпуска. Новоиспеченный отец и всё такое. Приехал как раз вовремя, чтобы увидеть появление на свет потомства».
«Великолепно, великолепно. Я был молодым майором, когда у мемсахиб родились двое детей. Оба раза уезжал на учения. Чертовски хорошая вещь, если хочешь знать. Мальчик или девочка?»
«Мальчик. Девять фунтов шесть унций».
«Великолепно. Пропеллер в процессе создания, что ли?»
Они весело смеялись, по-видимому, не замечая нас, пока у одного из очень важных бизнесменов не зазвонил телефон в портфеле. Он мгновенно покраснел, когда достал его: рингтоном звучала музыка из фильма «Миссия невыполнима».
«Что-нибудь готовите в мое отсутствие, сэр?»
«Всё довольно шумно, как говорится. Только что был в Обераммергау. Встреча по поводу встречи, ну, вы знаете, что это такое».
Если не он, то я. Такие ребята могли годами тратить встречи ради встреч. Год-другой мотаний из Сараево позволили бы ему получить золотые часы с гравировкой и единовременную выплату.
Джерри ухмыльнулся. То ли он заметил выражение моего лица, то ли наконец почувствовал, что вот-вот доберётся до картины всей его жизни.
Я дал ему ответный звонок, а затем вернулся к планированию того, как я выследю Рамзи Салкича, человека, который мог бы свести меня с Хасаном Нухановичем, человеком, который, в свою очередь, мог бы помочь мне выяснить, кто убил Роба.
Потому что когда я это делал, я их ронял.
64
Мы проехали мимо шеренг «Блэкхок». На их планерах чёрным трафаретом было написано «СФОР»: «Силы стабилизации» – так они окрестили военное присутствие в Боснии в эти дни. На земле находилось около двенадцати тысяч военнослужащих, в основном поставляемых НАТО. Судя по всему, большинство солдат здесь были немцами. Их зелёные полноприводные «Мерседесы», похожие на коробки, стояли аккуратными рядами у штаб-квартиры в другом конце аэропорта. ООН тоже всё ещё находилась в Сараево, чувствуя себя всё более виноватой за то, что стояла и смотрела, как сербы бомбят и расстреливают полмиллиона жителей города во время осады.
С тех пор, как я был здесь в последний раз, аэропорт перестроили, и терминал выглядел так, будто его только что распаковали. Между другой стороной взлётно-посадочной полосы и горами простиралось несколько километров плоской равнины, усеянной недавно отстроенными домами среди лоскутков свежевспаханных полей. Во время войны единственный путь в город и из него пролегал через эту взлётно-посадочную полосу и далее в горы. Сербы перекрыли всё остальное.