У стены стоял белый крест. Кто-то должен был нести его.
Агне держала Оскара за рукав.
Дядюшки пытались незаметно спрятаться за спинами друг у друга. Оскар внезапно почувствовал себя как бы в фокусе. Почти все взгляды были обращены на него, лица людей, одетых в черное, были напряжены.
Мать снова подтолкнула Оскара в плечо.
Вайра встала перед Оскаром, у нее был странный вид. Глаза блестели, уголки рта поднялись вверх, будто она собиралась засмеяться. На миг во рту Вайры сверкнула золотая коронка.
Надрывались скрипки. Руки Оскара пронзила острая боль, словно тугие смычки царапали ему кожу.
Вайра сделала шаг назад. Ее заплаканные глаза смотрели вопрошающе.
Агне что-то прошептала Оскару на ухо, но он не расслышал ее слов.
Черт побери! Кто-то ведь должен нести крест. Ничего не поделаешь, видимо, придется ему взвалить на себя эту ношу.
Вайра взяла Оскара за руку и потащила к стене. Оскар поднял крест на плечо. Шляпа, которую он держал в руке, мешала ему.
Пастор встал впереди всех. Похоронная процессия могла двинуться в путь.
Под ногами хрустел гравий. Оскар шел размеренным шагом, стараясь вспомнить, как несли крест на библейских картинках. Крест как в жизни, так и в искусстве и литературе носили бесчисленное множество раз. Однако лично у Оскара такого рода опыт отсутствовал. Стоило приподнять крест повыше, как он почти опрокидывал Оскара на спину, когда же Оскар опускал крест, то его колени бились о продольную перекладину этой свежевыкрашенной белой краской махины.
Ветер швырял в лицо мелкий ледяной дождик. Оскар не привык таскать тяжести и весь взмок. Он украдкой посмотрел через плечо. Позади шла Вайра, она несла на крошечной бархатной подушечке какую-то медаль или почетный знак.
Интересно, какая награда могла быть у тети Каролины? Оскаром вдруг овладело жадное любопытство, он охотно прислонил бы крест к дереву и взглянул на ношу Вайры.
Оскар снова покосился через плечо. И снова увидел, как во рту Вайры сверкнула золотая коронка.
Интерес у Оскара пропал. И вообще, что могло быть странного в том, что тетю Каролину когда-то наградили медалью? Неужели люди действительно делятся на тех, кто обязательно заслуживает подвески на грудь, и на тех, кто заведомо никогда ее не получит!
Однако вид медали тети Каролины настроил Оскара на более торжественный лад. Он выпрямился под своей ношей и поднял ее повыше. Что ж, пусть дядюшкам будет стыдно — тетя Каролина должна получить все, что она хотела. Музыку, пастора, крест и медаль.
Дядя-хирург все-таки подошел к Оскару.
Оскар не выпустил крест из рук. Похоронная процессия как раз проходила через березовую рощицу, и Оскару вспомнилась история, которая произошла на севере и которую дядя-хирург неоднократно всем рассказывал.
Оскар как будто вновь слышал звучный дядюшкин голос:
— Мы долбили замерзшую землю ломом и киркой, но это было так же бесполезно, как если бы мы пытались скальпелем разбить гранит. От земли отлетали лишь крошечные комочки. Мы долбили целую вечность, может быть, пять часов, а может быть, и пять дней, пока не выкопали яму. Было такое ощущение, словно мы перетащили скалу с одного места на другое. Покойник лежал в ящике из неструганных березовых досок, в щелях похрустывала береста. Гвоздей, чтобы забить крышку, у нас не было. Когда мы стали опускать ящик в яму, оказалось, что она мала. Гроб встал наклонно. Внезапно крышка открылась. С тех пор я потерял охоту гулять в березовом лесу. Мне всюду мерещатся прислоненные к стволам гробы, и крышки их все открываются и открываются.
Не удивительно, подумал Оскар, что дядюшке доверяют лишь самые простые операции. Тайком он прикладывается к спирту. Как человек старомодный, он игнорирует мозговых инспекторов и их препараты. Ничего, скоро он уйдет на пенсию и займется своей любимой работой, будет выводить из обычного одуванчика декоративный Taraxacum grandiflorum.
Крест водрузили на место. Плечо у Оскара могло отдохнуть. Фотограф построил людей перед трепещущими огоньками свечей. Оскар подошел к матери и взял ее под руку. Он знал, что мать надолго пришла бы в дурное настроение, если б рядом с ней не был запечатлен ее единственный сын. Фотография перекочует в семейные альбомы и ее будут разглядывать в течение, возможно, еще нескольких поколений. Водя пальцем по лицам, станут говорить: а вот это, кажется, Оскар со своей матерью.
Агне стояла где-то позади.
Зато в доме покойницы она сидела рядом с Оскаром.
Оскар знал, что Агне терпеть не может поминок. Она неоднократно говорила об этом, точь-в-точь как дядя-хирург о своих призраках в березовой роще. Зачем надо обязательно пить и есть после похорон, допытывалась у всех Агне. Теперь она была вынуждена сидеть здесь со всеми, так как до отхода поезда оставалось еще несколько часов.