Бока у коровы поднимаются и опускаются, она с удовольствием поедает пищу, предназначенную для человека. Во всяком случае, у меня текут слюнки, но я не решаюсь взять у бедной Бесси пригоршню для себя. Теперь, утолив из второго ведра жажду, Бесси может осмотреться. Заметив меня, она с любопытством подходит поближе. Тянется влажным носом к моему лицу, и с губ ее мне на брюки капает вода. Флер тут же подбегает к нам, я жду, что она отгонит от меня скотину: я из тех детей города, кто никогда в жизни не мечтал завести корову. Однако женщина обвивает руками шею животного и приникает ухом к голове коровы, теперь их глаза совсем близко от меня, и Флер шепчет:
— Видишь, Бесси знакомится!
Видно, это приводит ее в восторг.
Флер прижимается к корове и произносит тоном, не допускающим возражений:
— Ну, разве не прелесть?
Я стараюсь украдкой отодвинуть свой стул подальше от Бесси, которая шумно дышит мне в лицо. Моя строптивость отнюдь не отпугивает Флер. Она опускается на колени, обеими руками раздвигает корове губы и показывает мне ее великолепные голубые искусственные зубы.
Хотя совсем недавно я решительно положил конец своей провинциальной привычке удивляться неожиданностям, однако на этот раз я все же не смог сдержаться.
— Искусственные зубы?
— А что тут странного? — искренне поражена Флер.
Слава богу, растерянность присуща не только мне.
— Сейчас у всех коров искусственные зубы! Как бы они смогли иначе есть? Даже у телят выпадают зубы — вода и воздух такие, что зубы начинают разрушаться, а корова тоже хочет жить и давать людям молоко!
После чего мы и пьем молоко. Флер быстро подоила Бесси. Та выдала два ковшика пенистой теплой жидкости, которую я при других обстоятельствах ни за что бы в рот не взял.
ремя от времени я кидаю взгляд на Бобби, который сидит сжавшись в комок. На его хмуром лице отвращение — он только что выпил парного молока. Однако отказаться от него не решился. Вообще-то это хорошо, что Бобби владеет собой, кто-нибудь другой на его месте мог бы и разбушеваться. Он не догадывается, в каком положении оказался, не знает, где находится. По крайней мере, для меня бремя неизвестности всегда было невыносимо, и тогда легко отказывали тормоза. Если только он не тайный агент и не полицейский, приставленный следить за нами, то, во всяком случае, человек, который поразительно умеет держать себя в руках. Уму непостижимо, как это иные люди живут, не идя на поводу у своих желаний. Боб напоминает мне тех молодых людей, над которыми я когда-то подшучивала, разъезжая по северной Швеции. Совершеннейшие недотепы, будто одним миром мазаны. Вперится в тебя такой, потом растопырит пальцы и запустит пятерню в волосы, а сам все таращится, такое ощущение, будто от его глаз мостик к тебе протянулся. Значит, подзавела ты его, но ни единой искорки страсти не вспыхнет в серых, цвета оленьего мха, глазах. Все они сомневаются и раздумывают столь долго, что для действий, похоже, и времени не остается. Да еще ломают голову, девушка ты или видение, возникшее из тумана. Один из них проявил невиданную смелость — все топтался да мялся, что-то соображая про себя, и в конце концов пригласил-таки меня на танец. И вот, чтобы распалить его, я нарочно стала вытворять черт-те что. Вертелась и извивалась перед ним, как дьявол, притопывала каблуками и виляла бедрами, трясла головой и вращала глазами. Парень вконец растерялся, ноги у него стали заплетаться. Бедняга сел в калошу, я понимала, что он на чем свет клянет себя за легкомыслие и отчаянность. Он взмок, крупные капли пота стекали по щекам — казалось, будто из-под волос струятся слезы. После танца я краешком глаза понаблюдала за ним. Он залпом осушил свой бокал и как лунатик выбрался из зала, чудо, что еще в дверной косяк не врезался.
Я чуть не задохнулась от смеха, на глазах выступили слезы, да так окончательно и не высохли. Сдавило горло. Куда ты, дурачок! Постой, погоди! Стало нестерпимо жаль, что мы оказались разного поля ягодами.
Надо придумать для Бобби щадящую версию. Если я напрямик выложу ему, где и среди кого он находится, это надломит его и он окончательно замкнется в себе.
В общем-то не так и сложно наплести ему какую-нибудь чушь. Эксперимент — под это понятие можно подвести сегодня, пожалуй, все что угодно. Да я бы и не солгала. К тому же вошло в моду испытывать себя в экстремальных условиях. Мир стремительно преображается, и всегда находятся энтузиасты, которые в изменившихся условиях ищут новые способы существования. Лишь ограниченные и довольные собой обыватели полагают, что их дома, земли и машины гарантируют им стабильность в любых обстоятельствах. Разве только инфляция заставляет их время от времени охать и стенать. Но и это всего-навсего для вида, охи и вздохи — признак хорошего тона. Посетовать есть на что: жизнь беспрерывно дорожает. Про себя же они подсчитывают свои дивиденды и думают — с другим будь что будет, а уж я-то не пропаду.