Я попытался успокоить остальных. Насочинял, что у меня имеется кое-какой ветеринарный опыт, в юности занимался разведением породистых: собак. Фару два или три года, кожных заболеваний нет, судя по слизистой оболочке, никакой инфекции в организме не наблюдается.
Осведомленность, с которой я поспешил высказать все это, удовлетворила их, и они оставили меня разглядывать собаку, я украдкой провожу ладонью по голове Фара и взлохмачиваю его мягкую шерсть.
Шерсть у афганских гончих настолько красива, что глаз не отвести. Я не знаю ни одной другой породы собак с такой великолепной шубой. Не только туловище, но и передние и задние лапы покрыты одинаковой длины шелковистой шерстью цвета крепкого чая со сливками. Золотисто-коричневые пушистые прядки на кокетливо висячих ушах подчеркивают изящество черной морды. На светлом лбу темные полукружья бровей — у собак этой породы иногда бывает совсем человеческое выражение.
Сгущающиеся сумерки мешают мне заглянуть в глаза собаке.
— Фар, — тихо и настойчиво говорю я.
Собака напрягается, ждет команды.
Пусть с самого начала запомнит мой голос.
В кузове машины, между ящиками, мы оставляем свободное пространство для Фара — таким образом, во время поездки у него будет свое место, нечто вроде временной конуры. Я хватаю большого пса в охапку и подсаживаю в машину. Все заняты своими хлопотами и словно не замечают, что мне нужна помощь. Еле-еле поднял его — Фар упитанный, крепкий пес. Ну да ладно, я не сержусь на товарищей. Своим поведением они признали, что Фар безраздельно принадлежит мне, это даже хорошо, ни у кого не будет никаких прав на собаку.
Машина, слегка покачиваясь, движется в сторону вивариев, руль доверили незадачливому планеристу, ничего, справляется. Пусть привыкает к роли слуги. Он среди нас единственный, кому ничего не присылают. И мы, чтобы не дать ему протянуть ноги, вынуждены по очереди отрывать от себя кусок. Вообще надо бы поговорить с ним начистоту. Пусть знает и мирится с тем, что обязан бежать по первому взмаху руки и делать, что прикажут. У нас тут не бесплатный дом отдыха, а серьезное, даже мрачное заведение — тюрьма, хотя и без стражи. Впрочем, этот попавший в передрягу голубчик, видимо, не очень ясно представляет, куда приземлился. У нас тут подобралась подходящая компания — к чему нам скрывать и стыдиться своего статуса? Веселенькая история, ты среди заключенных, а считаешь себя свободным человеком!
Яркие краски заката на восточной оконечности каньона заметно тускнеют, сужающаяся светлая полоса становится все краснее, тень, опустившаяся на каньон, сгущается и сливается со все еще клубящимся дымом — Роберт вынужден ехать медленно, зажигать фары ему запрещено.
Каждому из нас очень часто приходится полагаться либо на острое зрение, либо на чутье.
В общем, я никогда не жаловался на недостаток интуиции; встречая нуждающуюся в помощи женщину, я вскоре находил верный способ, как вывести из кризиса бедное создание, погрязшее в бездне мрака и помышляющее о самоубийстве. Одних надо было залить, как сиропом, нежностью и сладкой музыкой, другим опять-таки требовались острые ощущения, и я изо всех сил старался вызвать у них интерес к жизни; женщины и сами верили, что смена впечатлений необходима им как воздух. Были и такие, кто поддавались внушению: пустая и поверхностная жизнь все равно заведет в тупик, лишь через духовность открываются новые невиданные просторы. С женщинами такого типа приходилось повозиться: я только и делал, что водил их на содержательные театральные постановки и мудреные лекции. Большинство из этих женщин, разумеется, предпочитали выступления и эксперименты парапсихологов. Именно те, кто не слишком преуспели в науках, слушая псевдонаучный вздор, начинают открывать в себе небывалые и таинственные глубины. Им кажется, будто внезапно у них появилась удивительнейшая способность к восприятию; на сеансе какого-нибудь шарлатана они впадают в транс, после чего им требуется преданный слушатель, которому они могли бы без устали рассказывать о своих наблюдениях, сновидениях, каких-то давнишних приключениях, внезапно обретших новый смысл и выросших до колоссальных размеров.
К наиболее простому типу женщин принадлежали те, кого могли излечить блюда первоклассных ресторанов, хорошие вина и постель.
Фар — своим прибытием? появлением? падением с неба? — до того обрадовал меня (постелю ему ковер у входа в виварий, пусть будет ко мне поближе и стережет меня), что я не боюсь затронуть свои сокровенные чувства, решаюсь вспомнить о неудаче, постигшей меня с Фанни, этой, будь она неладна, старой шлюхой. Крепкий попался орешек!