— Вымой руки, — приказала Бенита Каарелу, когда тот собрался было присесть на полевой каток.
Ополоснув руки в ушате, Каарел вернулся к навесу. Голова барана, лежавшая на куске торфа, притягивала его, да и Бенита тоже не в силах была уйти оттуда. Оба смотрели на неподвижную скуластую морду Купидона.
— Однажды в детстве, — медленно начал Каарел, — высоко на дереве, в том месте, где разветвлялся ствол, я увидел череп овцы. — Каарел проглотил слюну и узловатым большим пальцем набил трубку самосадом. — Это было на речном острове, неподалеку от дома моего отца. Череп овцы от ветра и дождя выцвел и стал совсем белым. Меня постоянно тянуло туда. Я глядел, глядел и никак не мог сообразить, как это череп очутился так высоко на дереве.
Спросить не решался. Много лет прошло, пока я узнал, в чем дело. А дело было так: летом на острове держали овец. Как-то в октябре, когда овец переводили на зимовье, одной не досчитались. Погода была дождливая, искать не стали. Овцы-то ведь всегда держатся вместе… если одной не хватает, значит, околела. Только позже сообразили, в чем дело. Оказывается, овца на бегу угодила головой в разветвленный ствол, так и осталась там. Дерево росло, лезло вверх, а вместе с ним и череп овцы.
Бенита сидела рядом с отцом, опустив руки между колен и пальцами перебирая землю. Понурив голову и съежившись, она разглядывала свой халат, забрызганный кровью Купидона. Ей вдруг показалось совершенно невероятным, что на выпускном вечере в колледже она была в белом кружевном платье.
Бенита вздохнула и мельком взглянула через плечо. Минны уже не было в воротах. Бенита поднялась, ее ждали дела по хозяйству.
Внезапно она остановилась. Из-за лип показалась телега, она заворачивала на Рихву.
Вдруг Молларт вернулся назад?
Лошадь заслоняла собой телегу, и поэтому не было видно, кто едет. Взволнованной Бените не пришло в голову взглянуть, не хромает ли приближающаяся лошадь.
Бенита почувствовала, что цепенеет. Она вспыхнула от смущения, ей захотелось сразу же сорвать с себя грязный халат и скинуть с ног неуклюжие резиновые сапоги.
Вдруг Молларт вернулся назад?
Лошадь медленно приближалась, словно не шагала, а плыла.
Нет, в телеге сидели двое.
Бенита глубоко вздохнула и вскочила.
— Тпрру! — сказал парень и натянул вожжи. Он с нарочитой медлительностью слез с телеги, взял в руку вылинявшую шапчонку, поклонился и сказал:
— Дорогая хозяюшка, не позволите ли нам с женой немного отдохнуть у вас с дороги?
Бените трудно было сохранять серьезность. У парня было такое детское и свежее лицо, видимо, он совсем недавно вышел из того возраста, когда ломается голос. Странной показалась и та, которую парень назвал своей женой, — Бенита тут же про себя окрестила спутницу парня «мельничихой». Жеребая кобыла путников едва помещалась меж оглоблями, и Бените стало жаль лошадь.
— Ладно, — согласилась Бенита. — Отведите лошадь туда. — Она показала на выгон за конюшней, где совсем еще недавно щипал траву рыжий мерин Молларта.
Парень стал послушно распрягать лошадь. Он так неловко все это делал, что Каарел, вытряхнув табак из трубки, подошел к нему и помог снять упряжь. Когда смущенный парень встал рядом с распряженной кобылой, чтобы увести ее, Каарел сам взял лошадь под уздцы и отвел на выгон.
«Мельничиха» по-прежнему сидела в телеге. Она не произнесла ни единого слова, и глаза у нее были такие же неподвижные, как у Купидона, голова которого покоилась на куске торфа.
К удивлению Бениты, вся телега была в навозе. «Странно, — подумала Бенита, — что люди путешествуют в такой грязной повозке». Под сиденьем у молодоженов вместо обычного мешка с сеном почему-то лежало светло-желтое атласное одеяло, сверкавшее на солнце.
— Где вы хотите устроиться? — развела руками Бенита.
— Мы ехали сюда через мост, может быть, нам устроиться у реки? — робко спросил парень.
— Что же, если нравится, — согласилась Бенита. Парень помог «мельничихе» слезть с телеги. Девушка ступала осторожно, словно ноги у нее подгибались. Поддерживая ее, парень на ходу схватил под мышку атласное одеяло, и тут Бенита увидела, что в телеге нет больше ничего — ни мешка с провизией, ни дорожной сумки. Однако парень, на минутку оставив девушку, вернулся к телеге. Оглядев сено, лежавшее на дне телеги, он поворошил его и кое-где примял.
Бенита указала молодой паре дорогу к реке и тут же забыла о них.
Хозяйку Рихвы ждала тысяча спешных дел. Схватив из поленницы охапку березовых дров, она бегом отнесла их в дом. Растопив плиту, помчалась к колодцу мыть картофель, чтобы сварить его свиньям. Вернувшись, поставила котел на огонь, затем открыла кран, но оказалось, что вода в баке на чердаке снова кончилась. Она хотела было броситься искать отца Каарела, но из окна кладовки увидела, что старик в одиночестве копает картофель. Страдающий астмой мерин, на котором отец распахал несколько полосок, щипал в поле траву, и Бенита заметила, что Каарел вынул изо рта лошади удила. Старик стоял сгорбившись, его левая рука лежала на ручке корзинки, в правой он держал мотыгу. Бенита вздохнула, зачерпнула в кадушке ложку сметаны и отправила ее в рот, затем пошла качать воду в бак.