— Ну и как решение, оправдалось?
— Все нормально, по-моему. Хотя я думала, что вы выше ростом.
— Премного благодарен. Это звучит приятнее, чем «я думала, вы стройнее», или «я думала, у вас больше волос».
— А еще говорят, что женщины тщеславны, — бросила Мариэль, закатив глаза. — Неужели вы напрашиваетесь на комплименты, мистер Паркер?
— Отнюдь. Это не моя стихия, — заявил я и, выразительно помолчав, спросил: — Так почему же вы решили не наводить обо мне справки в полиции?
— По-моему, ответ вам и так известен.
— Потому что не хотели, чтобы кто-то заинтересовался, зачем вам могли понадобиться услуги частного детектива?
— Верно.
— Частных детективов люди нанимают по самым разным причинам. Обманутые жены, к примеру…
— Я больше не собираюсь замуж. И уж если на то пошло, в моем случае как раз я выступила в роли обманщицы.
Я удивленно приподнял бровь.
— Вы шокированы? — спросила Мариэль.
— Нет, просто мне вдруг захотелось, чтобы у него оказалась моя визитка. Бизнес есть бизнес.
Это вызвало у собеседницы смех.
— Он ничтожен. Полнейшее ничтожество. Он заслужил это. Так по каким же еще причинам люди нанимают вас? — полюбопытствовала она.
— Мошенничество в сфере страхования, пропавшие без вести, расследование давних дел.
— По-моему, скучновато.
— Зато безопасно в большинстве случаев.
— Но не всегда. Не в тех случаях, когда расследование заканчивается вашим именем в газетах или гибелью людей.
— Нет. Но иногда расследование начинается с одного дела, а в процессе превращается совсем в другое, обычно потому, что некто с самого начала не пожелал сказать правду.
— Клиент?
— Бывало и такое.
— Я не собираюсь лгать вам, мистер Паркер.
— Приятно слышать, если только ваши слова не являются ложью.
— Пожалуй, наш мир негативно повлиял на ваш идеализм?
— Увы, я по-прежнему идеалистичен. Просто в латах скептицизма безопаснее.
— И мне не нужно, чтобы вы кого-то преследовали. По крайней мере, я так думаю. В любом случае не в смысле жестокой охоты. Хотя Эрни может со мной не согласиться.
— А не пытался ли мистер Сколлей отговорить вас от прихода сюда? — спросил я.
— Как вы узнали?
— Тонкости профессии. Он не слишком хорошо умеет скрывать свои чувства. Как, впрочем, и большинство честных людей.
— Он считал, что нам лучше помалкивать о том, что мы узнали. По его мнению, сделанного все одно не воротишь. И в любом случае ему не хотелось запятнать память брата или моего отца.
— Но вы не согласились.
— Произошло ведь какое-то преступление, мистер Паркер. Возможно, даже не одно.
— И опять-таки, почему бы не обратиться в полицию?
— Если люди постоянно будут обращаться в полицию, вы станете настоящим барменом, а по совместительству — частным детективом.
— Или частному сыщику вовсе не останется дел.
Эрни Сколлей вернулся из туалета. По пути он снял свою бейсболку и пригладил пальцами густую седую шевелюру. Догадавшись о возникших между ним и Мариэль разногласиях, я также мог с уверенностью сказать, что Эрни испуган. Как и Мариэль, хотя она лучше скрывала свой страх. Эрни Сколлей, последний из честных людей, но не безупречно честный, хотел умолчать о секретах брата. Он присмотрелся к женщине и ко мне, пытаясь понять, не обсуждали ли мы в его отсутствие то, чего не следовало.
— На чем мы остановились? — спросил он.
— Вы рассказывали о поляне, — ответил я.
Пол и Харлан глянули в сторону поляны. Мертвый олень лежал возле их ног, но исходивший от него страх еще витал в воздухе. Харлан покрепче сжал свою заслуженную винтовку; в обойме оставалось еще четыре патрона и столько же у Пола. Кто-то напугал зверя, быть может, привлеченный запахом его крови, и охотникам не хотелось встретить с пустыми руками, к примеру, медведя или, избави боже, горного льва.[3] Оба они слышали истории о возможном возвращении в эти леса больших кошек. Почти двадцать лет их никто здесь не видел, и друзья не горели желанием стать первыми очевидцами возвращения горных львов.
Обойдя тушу оленя, они направились к поляне. А когда приблизились, наконец почувствовали нечто странное: неожиданную сырость и резкий запах гниющих растений. Перед ними темнела гладь стоячей воды, такой темной, что она скорее напоминала деготь, чем жидкость, как по цвету, так и по вязкости. Заглянув в пруд, Харлан едва сумел разглядеть отражение собственного лица. Эта вода явно поглощала больше протонов, чем следовало, проглатывая лучи их фонариков и того тусклого света, что еще просачивался сквозь ветви деревьев, и почти ничего не отражая. Почувствовав, что теряет равновесие, Харлан отступил назад и наткнулся на Пола, стоявшего прямо за ним. Он пошатнулся и в какое-то мгновение едва не свалился в черный водоем. Казалось, сама земля дрогнула под ногами. Винтовка упала на землю, и Харлан инстинктивно замахал руками, точно птица, отбивающаяся от хищника. Пол сноровисто обхватил его торс и оттащил назад. Налетев на дерево, Веттерс привалился к стволу и обвил его руками в отчаянном любовном объятии.
3
Одно из названий пумы, или кугуара. Однако на востоке США (в частности, на территории штата Мэн) эти животные полностью истреблены.