Инспектор медленно поднимался с этажа на этаж. И тут он постиг всю глубину замысла творца, создавшего театральный пистолет: на каждом этаже было по четыре канцелярии и по два апартамента с видом на реку. Видно, тот, кто проектировал это здание, решил собрать зло под одной крышей — пусть здесь играют, портят себе глаза, напиваются и протрезвляются те, кто вечно всем недоволен и у кого всегда куча идей о том, как сделать этот мир прекрасным и справедливым. В сущности, смелый замысел архитектора заслуживал всяческого одобрения.
Директор театра занимал весь этаж и запретил размещать здесь другие службы — это позволяло ему беспрепятственно обозревать мир с высоты и со всех сторон. Мужчины обменялись рукопожатием и поздоровались. Они не могли сразу вспомнить, откуда знают друг друга, но несомненно встречались и раньше. Мир тесен, а что уж говорить о крохотной Болгарии.
— Каким ветром тебя занесло сюда, браток? — спросил директор.
— Ищу директора театра, но… если его нет, то и ты бы мог сказать мне, почему отменили сегодняшний спектакль.
— Волею судьбы я и есть тот, кого ты ищешь, — смущенно улыбаясь, произнес директор. — А что касается спектакля, то театр сохраняет за собой право вносить изменения в программу… Что поделаешь, бывает.
— Значит, так… А нельзя ли узнать, по каким причинам это сделано? Что-нибудь случилось? Кто-то заболел или же…
Тут директор встал и принялся выдвигать ящики письменного стола, открывать дверцы шкафов. Наконец он достал рюмки, но они ему почему-то не понравились, и он заменил их на другие, нашел коньяк, потом достал водку, доказав этим, что не пьет, ибо, как известно, спиртное всегда есть только у тех, у кого нет к нему особого пристрастия. Директор явно тянул время, стараясь вспомнить, кто этот человек, откуда он его знает и как нужно с ним держаться, но тщетно. До того, как стать директором, у него была феноменальная память, роль он запоминал за пять дней, да не какую-нибудь, а главную, теперь же память стала подводить.
— Тут, брат, произошла трагическая история с широким отзвуком, в которой замешаны руководящие личности, то есть сын одного нашего хорошего товарища и дочь другого…
Инспектор сохранил на лице маску равнодушия, словно речь шла не о его родном племяннике, а об уровне реки Дуная в сантиметрах. Теперь он, наконец, вспомнил, откуда ему знаком сидящий рядом товарищ, брат и директор. Раньше этот человек занимался поэзией, потом стал писать драмы и сценарии, играл в театре, пытался ставить пьесы. В общем Инспектор мог охарактеризовать его не иначе как честолюбивого, с высоким о себе мнением человека. Как-то один из актеров сказал ему: ваше непомерное честолюбие, товарищ директор, выделяется на фоне других ваших качеств, Гулливер среди лилипутов…