— Грех говорить такое о боге…
Снова пауза, облачко дыма над трубкой и:
— В одном селе человек может скот пасти, а в другом и французскому учить…
— Что ты путаешь французский с Иисусом Христом! Думаешь, болтовней сможешь прокормить нас с детьми? Тоже мне, учитель нашелся…
Снова затяжка, пауза и глубокомысленное:
— Пусть я хожу в дырявых носках и самолично ушитых галифе, но все же я мужик справный да к тому же учитель, пунктуальный в делах, а ты баба-дура, башка твоя безмозглая!
То, что он был мужиком справным да к тому же учителем, это так, но как человек недалекий он не мог отличить слова «пунктуальный» от слова «пунктовый», каковое и было применимо к его званию. Пунктовым учителем называли того, кто получал жалованье учителей из нескольких сел и разносил его им по домам, организовывал подписку на «Веселую дружину», «Оконце», «Природу» и другие издания, подобные нынешним глубоко научным журналам, на которые подписываются, но которые никто не читает. Почему он стал учителем — то ли оттого, что любил постоянно быть в дороге — а дед носился по селам, как сейчас носятся заразные болезни и слухи, то ли оттого, что умел убеждать и побеждать, пуская в ход кулаки, то ли по причине глубокой внутренней потребности, — мы здесь не станем уточнять. Будем придерживаться фактов, хотя нелишне помнить, что, когда человек пытается лгать, он сообщает вам множество фактов, и чем больше он лжет, тем больше фактов вы узнаете. Стоит вам засомневаться в верности жены и припереть ее к стенке, как она тут же за считанные минуты выложит массу подробностей. Поэтому не стоит удивляться, что наша достойная бабушка сказала:
— Мамочка родная! Вот ты и проговорился! Значит, верно люди молвят о литаковской учительше.
— Ну, ладно, хватит! — строго отрезал ЗД. — И без того я наговорил больше, чем надумал.
От Новачене до Гурково — три километра вдоль речки Боговины, но не о Боговине сейчас речь. От Гурково до Литаково через Мачово-Бырдо — тоже три километра, но и Мачово-Бырдо мы трогать пока не будем. От Литаково до Новачене через Писана-Било или Бабалскую мельницу — уже четыре километра. Но и о них как-нибудь в другой раз. Речь пойдет о моем деде.
Топая по этим дорогам, переходя вброд речки, вышагивая мимо цветущего боярышника, согнувшихся под тяжестью плодов кустов кизила, терновника, шиповника, мимо ветвистого береста и других деревьев, от которых сегодня остались одни лишь названия, наш Знаменитый Дед разыгрывал диалоги в лицах. Тайные свидетели его речей слышали следующее…
При встрече я поздороваюсь:
— Бог в помощь!
Он ответит:
— Дал бог добро.
Я скажу:
— Это ты, пес паршивый, пустил слух, будто в Гурково у вас нет подходящего человека, поэтому Нако Добринский из Новачене должен стать сторожем вашего села?
Он с удивлением:
— А что, по-твоему, я вру? Разве это не так?
На что я ему отвечу:
— Вот как тресну тебя разок… — Нет, я ему этого не скажу, потому что буду не прав, да и разговора после этого у нас не получится. Ведь я служу народу, луплю не для себя — для общества бью. Поэтому я и спрошу у него: «А известно ли тебе, паршивец, кто такой Нако Добринский?» Тут он меня обидит словами. «Ладно тебе, известно, кто мы такие и на что годны» А я ему на это: «Слыхал ли ты, что Нако Добринский учит литаковскую мелюзгу французскому языку?» Здесь он может меня обругать, но я прижму его вопросом: «А знаешь ли ты, чурбан неотесанный, что значит «порт плюм»? Чего таращишься? Не знаешь! А что значит «порт сон сак»? Тогда он проглотит язык, потому что, даже если захочет, не сможет выговорить «порт сон сак». Тогда я тресну его по башке и скажу. «Порт сон сак», дубина, значит «несет свой портфель» Но и это не все. «А вот, скажем, слыхал ли ты такое, «Пьер ва а’леколь. Пьер порт сон сак су ле бра»? По-французски это значит: «Петр идет в школу. Петр несет портфель под мышкой». Тебя как звать? — «Дило». — «Ну так вот, по-французски будет: «Дило ва а’леколь. Дило порт сон сак су ле бра». Этим я и положу его на лопатки…
Теперь вам понятно, что, поднимая пыль проселочных дорог, наш Замечательный Праотец накапливал в уме уйму готовых диалогов, театральных сцен, драматургических опусов и тому подобного. Потому-то в тот раз он бросил бабушке: «Поговорили и хватит». Просто разговор о литаковской учительше не был еще отрепетирован и как следует обмозгован, а потому время для него еще не пришло.
Недавно я побывал в этих краях.
О, вы даже представить себе не можете, как мало места занимает сеновал, когда он рухнет. Сеновал, где ты играл, гонял кур и голубей, прыгал с перекладины в копну сена, прежде казался огромным, больше дома. А сейчас от всего этого остался лишь маленький участок земли, отведенный под грядки с перцем и помидорами, которые смеются над твоими вздохами и задумчивостью, сопровождающими открытие, что ничто в этом мире не исчезает, а просто уменьшается в размере. Чем оно меньше, тем удобнее носить его в себе.