Сам факт того, что этот бой произошел, отрицается, впрочем, как и молниеносное прибытие под Вакарел Наполеона, этого корсиканского фаталиста, вообразившего, что конец его армии придет не извне, а изнутри, когда она начнет самоистребляться. Покрыв поле брани мраком молчания, немыслимо монолитного даже по сегодняшним меркам, император приступил к расследованию причин битвы своих против своих.
По всей вероятности, тогдашний Вакарел весьма отличался от нынешнего. Тем не менее даже в том своем виде село очень понравилось Наполеону. Ведь и тогда, и еще раньше, и сейчас — словом, всегда, солдаты засматривались на хорошеньких женщин. Это вечный военный закон.
Однажды император увидел нечто, что всегда привлекает военных, привыкших оценивать изгибы местности. Он увидел девушку — красивую, просто загляденье, кобылка была что надо, даже полторы кобылки. Она несла воду, ведра качались на коромысле. Пахло сиренью. Был конец июня. Глаза девушки насмешливо смотрели на императора, будто говорили: а сделать мне ты ничего не можешь!
Наполеон приказал остановить девушку и сказать ей, что его императорское величество был бы не прочь познакомиться с нею.
Но произошло нечто невиданное и неслыханное — девушка невозмутимо прошла мимо.
— Вот все они такие! — простонал генерал де Жарден. — Нервов не хватает. Сил моих нет выяснять отношения с этими скотами!
Величие Наполеона в том-то и состояло, что он был способен в мгновение прозреть то, на что его маршалам нужны были по меньшей мере месяцы.
— Мон женераль, — Наполеон обратился к де Жардену, — на каком языке вы общаетесь с этими людьми? Вы что, родную речь позабыли?
Генерал был готов провалиться сквозь землю со стыда. Он вынул саблю и подал ее Наполеону, что означало: лучше смерть, чем упоминание о моем прошлом.
Наполеон все понял, и разбирательство на том закончилось.
Но из-под Вакарела он не уехал. Началась вакарельская элегия императора, о чем, кстати, история тоже ни гугу. За двое бессонных суток он выучил чуть больше сотни болгарских слов, чтобы можно было растолковать девушке, что он сын бедняков, а ныне император, что у него есть братья и сестры, много братьев и сестер, все они устроились в жизни, позалезали на разные престолы, но вот любви императору не хватает, братья презирают его, в каждом раскрытом заговоре против него обязательно замешан кто-нибудь из его братьев или сестер, и все это ему надоело, он хочет счастья, любви, хочет любить ее, девушку Генку из Вакарела. За что он ее полюбил? Он не знает, может быть, за то, что проста, чиста, вызывает в нем жажду и способна эту жажду утолить. Он искал ее по всей земле, а нашел здесь, под Вакарелом…
Очевидно, этих слов, которых столько, сколько солдат в роте, достаточно для установления требуемого контакта. Слова Наполеона дошли до цитадели Генкиной души, открыли ворота. Вместе со словами в душу девушки пробрался и сам завоеватель. Расположился там и спросил по-военному, прямо:
— Ну, что ты теперь мне скажешь?
— Почем мне знать! — покраснела девушка. — Оно того… Надо родителей поспрошать, чего они скажут…
Этими словами она наступила Наполеону на больной мозоль. Мало того, что он сызмальства никогда ни о чем не спрашивал домашних, он не умел и ждать, совершенно не умел. И Наполеон бросился врукопашную, но Генка, превосходившая императора в силе, не растерялась — отвесила завоевателю мощную оплеуху и убежала. Такая тактика весьма озадачила корсиканца: он впервые видел, чтобы нападающий давал деру.
Старейшины села поймали девушку, стали учить ее уму-разуму, а это, я вам скажу, очень трудно, когда имеешь дело с сельской девицей и каждый, голова ли, пастух ли, царь или конюх, так и норовит прижать ее где-нибудь у плетня да залезть ей за пазуху. Чего они ей только не вешали на уши про историю, походы и Францию! Но девушка отбивалась от назойливых советчиков и не соглашалась. Историки по сей день не могут установить, где был и что делал Наполеон Бонапарт между июнем и октябрем 18. . . года. И не мудрено, ведь они читают только книги, а не души человеческие. Всего за три недели Наполеон настолько увяз в вакарельской эпопее, что ловил себя на том, что начинает думать по-шопски и забывать свою далекую родину. Кстати, какую именно родину?