А как хорошо в тех местах, где остановился Наполеон! Тихо, уютно, жужжат всякие мушки, а ты вдыхаешь аромат хлебов и мака, каких-то кисловатых трав и календулы после дождя.
— Пора мне, время уезжать, — все чаще шептал корсиканец, вставив в зубы соломинку. — Походы меня ждут, работы невпроворот… Собирайся.
— Куда?
— Со мной.
— Разве за тобой кто-то гонится, что ты убегаешь?
Наполеон принялся объяснять, что не убегает, что его, дескать, ждут история, Франция, человечество, будущее…
— Да какая же это работа?
И он начинал сначала. И как только доходил до истории, Франции, человечества и будущего, слышал:
— Хорошо, но чем ты все-таки занимаешься? Ты мне это скажи.
Старики советовали императору: что с ней базарить, решил что-то — стой на своем, не слушает — по затылку, чтобы уважала. Но Наполеону это не подходило, и в который раз он начинал объяснять Генке, дескать, дела ждут, пора отправляться, поехали со мной… Он уже перестал смеяться над ограниченностью Генки, если бы только это?! Наполеона начало бесить ее тупое и настойчивое «Хорошо, но чем ты все-таки занимаешься?» Боже, неужели в наше время еще возможно такое сочетание придурковатости и простоты в одном существе?
В ночь перед отъездом Наполеона все село пришло уговаривать Генку. Люди убеждали ее образумиться, ехать с императором, второго такого случая не будет. Надо сказать, что одно село редко бывает так единодушно, исторически право и проницательно в своих оценках. Впрочем, редко встретишь и девушку, столь непоколебимо стоящую на своем.
— Ты что, сдурела, разве такое можно упускать…
— Да зачем он мне?
— Так царь же, постыдилась бы…
— Образумься, Генка, царство его растет, богатство приумножается…
— Он царь, выходит, я что — царица?
И Генка смеялась в кулак.
— С утра до вечера по Лувру будешь хлопотать, на веранде сидеть и вышивать…
— Еще чего! С чего это я буду вышивать, коли мне не хочется!
Так ни с чем и укатил воин Наполеон. Подошел к Москве, увидел ее сожженной и, вздохнув, сказал, что вот так и душа его… После долгих дней и месяцев, проведенных в пути, ты наконец-то достигаешь цели, и оказывается, что тут нет именно того, к чему ты стремился. И Наполеон повернул назад, затем побывал на Эльбе, потом собрался с силами, похорохорился еще сто дней и отправился уж окончательно на остров Святой Елены, чтобы предаться раздумьям.
До конца своих дней Наполеон так и не смог понять одного: откуда взялась такая женщина, что ничего о нем не знает, безразлична к его богатствам и империи. Женщина эта преспокойно пасет овец, готова отдаться тебе, но в то же время ей наплевать, что ты — величайший император всех времен и народов. Словом, если Наполеон и терпел поражения, то самое сокрушительное нанесла ему девушка Генка из Вакарела.
И, размышляя, он, наверно, говорил себе, что в этом обманчивом мире нет ничего абсолютного, одним требуется одно, другим — другое… Вот его слава — разве всем от нее тепло? Да только ли слава?
Роялисты, чуткие ко всему, что связано с жизнью узурпатора, — так они величали тогда Наполеона — приглашали на коронацию Луи XVII, Луи XVIII или Луи XIX и непокорную девушку с Балканского полуострова, сиречь из Вакарела, у которой хватило стойкости не поддаться наполеоновскому соблазну. Роялистов сплачивает в основном их умение быть благодарными. В этом им нельзя отказать. Каково же было их удивление, когда в ответ на официальные приглашения пришло письмо, в котором госпожа Генка Ветува Гоцова нижайше просит извинить ее за то, что она не может присутствовать на коронации, посылает всех к ядрене-фене.
К сожалению, до сих пор не сделан адекватный перевод последних слов на французский.
ЧЕЛОВЕК — КРЕПОСТЬ
Одна из моих бабушек была очаровательной женщиной. Я умышленно не говорю, какая из двух. Однажды она пошла к роднику за водой. А дальше все случилось, почти как в рассказе болгарского писателя Петко Славейкова «Источник Белоногой». На тропинке она повстречалась с французским инженером Фердинандом Лесепсом. В отличие от Герганы, героини Славейкова, бабушка, вроде бы, подала надежду инженеру прямо с ходу. А может, и не подала. Впрочем, это их дело. Важно, что несколько месяцев назад я получил известие о том, что я являюсь обладателем каких-то акций, связанных с Суэцким каналом. Это французский инженер позаботился.
Что тут скажешь — жизнь прекрасна! С таким известием в кармане человек начинает гордиться своим прошлым, да и вся история ему видится совершенно по-иному.