— Т-ты можешь быть свободна, — сбивчиво отвечает он и отходит от девушки на такое расстояние, что между ними свободно может самолёт пролететь.
Разочарование волной сбивает Эмму с ног. Её взгляд блуждает по его бессовестному (и какому же, черт возьми, красивому!) лицу, пытаясь найти подвох. Но он снова как сталь, как самый прочный камень, стоит — и хоть бы мускул один дрогнул!
Хотя нет, один все же дрогнул.
— Да, мне пора, — девушка глотает обиду и оборачивается в поиске своих вещей. — Тогда выйди, я переоденусь.
Джефф неуверенно кивает и направляется прямиком к двери. Но неуверенность — это не про него, так что в эту же секунду мужчина оборачивается и выжидающе смотрит на Эмму. Она стоит, как вкопанная. Далеко не потому, что хочет, чтобы он ушёл. И он ждёт не потому, что не решается к ней подойти.
Потому что всего секунда — и разрушающее пламя сжигает все к чертям собачьим. Джефф в мгновение ока преодолевает это необъятное расстояние между ними, жадно впиваясь своими губами в её. Эмма обвивает его шею руками, закрывает глаза и полностью отдаётся этому долгожданному, выстраданному моменту. Он целует её со всей страстью, что губил, зарывал и прятал в себе, что загорелась в нем ещё с того момента, как он понял — это не пустоголовая актриска на одну ночь. В ней есть огонь, в ней есть все, что нужно ему. И он так по-хозяйски присваивает это себе. Как лучший из трофеев. Как жесточайшего из преступников.
Он терзает её губы, требовательно проникает языком в её ротик, и она поддаётся каждому его действию, зарываясь пальчиками в его волосы.
— Тебе не идёт моя рубашка, — фыркает Джефф, хватаясь за края хлопковой ткани и стягивая её через голову девушки. Мужчина делает шаг назад, любуясь телом Эммы: её острыми ключицами, её аккуратной грудью с вздыбленными сосками и женственным животиком. Девушка стыдливо прячет взгляд, но по-прежнему желает его без остатка. — Так гораздо лучше.
— Иди ко мне.
Не просьба, не вопрос и не приказ.
Мольба.
Джефф ухмыляется и в эту же секунду подхватывает девушку на руки и усаживает её хрупкое тело на свой рабочий стол. Как часто он представлял её, обнажённую, извивающуюся от желания, на своём столе? И обо всем он давно позаботился. Жалюзи плотно закрыты, дверь — на замке. Эмма замечает это и тихо усмехается. Засранец.
Она обвивает ногами его талию и притягивает мужчину к себе, увлекая его в требовательном поцелуе. Ей надоело играть, надоело говорить заученные фразы. Эмма хочет жить здесь и сейчас. Нет, она просто хочет здесь и сейчас.
Дрожащими руками девушка пытается справиться с ремнем Джеффа. Кобура летит в сторону, вместе с пистолетом, отчего разозленный коп оставляет на её груди укус, след от которого наверняка останется с ней на несколько дней. Эмма стонет в удовольствии и боли, впивается ноготками в его плечи, с досадой осознавая, что на нем все ещё его футболка. Девушка стягивает её через его голову и отбрасывает к пистолету. Джефф ухмыляется и вновь припадает к её груди, кусая и облизывая её соски. Боль и нежность. Гнев и радость.
Эмма прикасается губами к его желанной шее, спускается поцелуями к ключицам и опускается рукой к ремню, с глупой улыбкой осознавая, что капитан уже всё за неё сделал. Мужчина слегка отстраняется от актрисы и вопросительно на неё смотрит. Эмма быстро кивает и даже не скрывает улыбки. Желание, нарастающее с каждой секундой, уже настолько необъятное, что они или сгорят, или перегорят. Джефф с каким-то нечеловеческим оскалом пристраивается к Эмме, приспускает брюки и отодвигает её трусики, резко и без подготовки входя в неё. С губ девушки срывается стон, вздох, крик, но полицейский перехватывает его рваным поцелуем.
— Нам стоит вести себя тихо, — шепчет он, накрывает своей ладонью её рот и начинает двигаться.
Движения не нежные и не плавные, он словно вколачивает в её хрупкое тело себя, грубо, рвано, со всей страстью — это и есть капитан Джефф. Это он, это тот, в кого она влюбилась, кто стал занимать все её мысли, кто превратил её в настоящую мазохистку и истеричку. Он кусает её, он оставляет быстрые поцелуи на всем её теле, он грубо сжимает её бедра, так, что завтра обязательно останутся следы от его пальцев. Она тихо стонет от удовольствия, двигая бёдрами навстречу его движениям, сжимая руками его плечи, впиваясь ноготками в его мощную спину, ловя губами его редкие, и такие нужные в этот момент поцелуи. Она чувствует развязку уже скоро, когда приятная судорога сводит все тело Эммы, и она обмякает в его руках. Это уже не фейерверк. Это целая серия фейерверков! Когда искры из глаз, когда все тело дрожит, когда удовольствие тёплой волной обволакивает все её тело. И восторг. Неописуемый восторг. Джефф достигает оргазма минутой позже, изливаясь в неё и опустив голову на плечо девушки. Они даже не пытаются восстановить дыхание — жадно хватают воздух ртом, находясь в объятиях друг друга и стараясь отойти от этого немыслимого удовольствия, что так желали получить. Эмма поднимает на мужчину затуманенный взгляд и улыбается уголком губ. Он улыбается в ответ, целуя девушку в лоб.
Брюки натягиваются обратно, рубашка возвращается в свое положение, дыхание почти восстановлено и тело в судорогах не сводит. Эмма по-прежнему сидит на столе, неуверенная, что сможет сейчас нормально стоять на ногах, и Джефф не в силах оторвать от неё глаз. С пылающими щеками, растрепанным хвостиком и рубашкой, надетой наизнанку — та Эмма, которую он хочет видеть каждое утро. Но это потом.
А сейчас…
— Эмма, — Джефф осматривает пол под собой, горько усмехаясь. — Боюсь тебя расстраивать, но все жучки свалились.
Девушка следит за его взглядом и в ужасе приоткрывает рот. Когда он думает, что актриса сейчас снова вернётся в свое амплуа крикливой стервы, Эмма обвивает ногами его талию, притягивает к себе и обнимает за шею.
— Что ж, капитан, в таком случае… дубль два?