— Прошу, еще немного, — напеваю я ей на ухо, проводя носом по ее шее. — Мне нужно побыть в тебе еще минуту. Ты такая узкая и так хорошо сжимаешь меня. Позволь мне еще минуту насладиться твоей киской, детка.
Фи дрожит в моих руках, застряв в отчаянной борьбе между разумом и капитуляцией.
— Еще минуту, — дышит она, ее голос дрожит и едва слышен.
В ту секунду, когда ее бедра шевельнулись, моя сдержанность рухнула.
Исчезла – уничтожена в остром чувстве, что нас могут поймать, в жаре ее тела. Она скачет на мне чуть сильнее, чуть влажнее; ее тело движется так, будто оно создано, чтобы разорвать меня на части.
— Еще несколько секунд, — хриплю я, ложь жжет мне горло. — Потом я выйду.
— Да, — она жадно кивает, теряясь на моем члене. — Мы скоро остановимся.
Но то, как она двигается? Скоро – и в ад. Без всякого уважения.
— Посмотри, какая ты мокрая, — рычу я, хватая ее за подбородок и заставляя опустить взгляд. — Посмотри на себя, Фи. Посмотри, какая ты грязная шлюха, рискующая всем, только чтобы трахнуть меня.
Ее глаза устремляются на непристойное зрелище между нами. Ее опухшая киска широко растянута вокруг меня, каждый жестокий толчок – безрассудное стремление к удовольствию.
С нее капает скользкое тепло, покрывая мой член, греховное крещение в том роде похоти, которая проклинает тебя.
— Тебе нравится, да? Знать, что они слышат, как ты трахаешь меня, как в гребаном сне?
Она не отвечает словами, ей и не нужно. Ее ответ – в бешеном ритме ее бедер, в том, как ее киска сжимается, втягивая меня глубже с каждым отчаянным толчком.
Фи намочила меня насквозь.
Звук грязный и чертовски порнографический – мокрые хлопки кожи о кожу смешиваются с густым, пьянящим запахом секса.
— Тебе это так нравится, что ты намочила все мои сиденья, Фи, — хриплю я, сдавленным голосом. — Ты моя любимая маленькая шлюшка, которая любит внимание, да? Хочешь, чтобы они услышали и увидели, как твои упругие сиськи подпрыгивают, пока ты скачешь на мне.
— Д-Джуд, я должна остановиться, мы… — ее голос обрывается, запутавшись в желании, в жалкой попытке мыслить логически. — Машина… она качается. Они узнают. Они не должны нас поймать.
Но, несмотря на ее слова, ее тело противоположного мнения.
Бедра Фи двигаются быстрее, требовательнее, как будто страх только разжигает огонь между нами. Она не просто скачет на мне – она гонится за опасностью быть пойманной, наслаждаясь этим, как самым сладким наркотиком.
— Пусть узнают, Фи, — дразню я, сильно шлепая ее по ягодицам. — Это не помешает твоей жадной киске взять то, что она хочет. Ты бы продолжала сжимать мой член, даже если бы я опустил окно и дал им заглянуть.
— Это так неправильно. Это чертовски безумно, — она ударяет ладонью по крыше машины, используя ее как рычаг, чтобы трахать меня еще сильнее.
Ее брови нахмурены, губы приоткрыты, напряжение внутри нее нарастает. Она скачет на мне с отчаянием, граничащим с безумием, и я знаю, что утром она об этом пожалеет – когда ее тело будет болеть, покрытое следами всего, чем мы не должны быть.
— Эй, ты слышал? — раздается голос из тумана снаружи.
Это должен быть сигнал к пробуждению.
Но для Фи это только подливает масла в огонь.
Она не вздрагивает. Не останавливается. Вместо этого она хватает мою руку, срывает ее со своей талии и заталкивает между своих бедер, а ее движения становятся неистовыми.
— Поиграй с моим клитором, — бесстыдно требует она. — Сильнее. Да, черт, вот так.
Мне это нравится – нравится, как она не сдерживается, полностью отдаваясь своим желаниям. Это сводит меня с ума, заставляет кровь бурлить, как будто это я теряю контроль.
Следуя ее приказам, я безжалостно поглаживаю ее клитор. Заставляя ее киску плакать по мне, каждое движение приближает ее к кульминации. Ее влажный жар пропитывает меня, липкий и сладкий, пока она гонится за своим оргазмом.
— Джуд… Блять, мне нужно… Мне нужно…
Фи разваливается на части, как горящая живая проволока, прижимаясь ко мне.
И, боже, я зависим от этого.
Мне нравится, что это я довел ее до такого состояния, раскрыл ту сторону ее, которую никто другой не видит – уязвимую, отчаянную, полностью принадлежащую мне.
— Что тебе нужно, Фи? — дразню ее я, в моих словах слышится контроль и извращенная нежность. — Тебе нужно мое разрешение, чтобы кончить? Тебе нужно услышать, что ты хорошо справилась с моим членом?
Королева Бедствий, нуждающаяся в моих словах, моих руках, моем члене, чтобы расслабиться. Кто бы мог подумать?
— Ты такая молодец, — рычу я, голос мой грубый, когда я проникаю в нее глубже, наши тела продолжают издавать непристойные звуки, сталкиваясь друг с другом. — Моя идеальная маленькая шлюшка, принимающая каждый мой сантиметр, как будто ты создана для этого. Не сопротивляйся. Позволь этому разорвать тебя на части. Позволь мне разорвать тебя на части, детка.