Напряжение разрывается, и я кончаю. Крик вырывается из моих губ, приглушенный ладонью, прижатой к моему рту, а мир расплывается и рушится в чистом экстазе.
Я дрожу, волны удовольствия накрывают меня, топя в ощущениях. Мое тело дрожит вокруг него, каждый пульс излучает такой сильный жар, что кажется, будто я горю изнутри.
— Да, детка. Да, да. Вот так. Твоя киска так хорошо обхватывает меня. Так чертовски крепко, — рычит Джуд, и звук его голоса возвращает меня в реальность, удерживая на месте, даже когда я все еще парю в послевкусии оргазма.
Его рука отрывается от моего рта, и я молчу, а он обеими руками обхватывает мои ягодицы, властно их сжимая. Он трахает меня как сумасшедший, и я чувствую, как он растягивает меня, заполняет полностью. Ощущение головокружительное, удовольствие смешивается с остатками оргазма, поднимая меня все выше и выше.
— Джуд, — стону я, едва слышно, когда жар внутри меня снова начинает нарастать. — Я хочу, чтобы ты…
— Я знаю, детка. Знаю, — он наклоняется ко мне, снова захватывая мой рот, наши губы сливаются, а его бедра ударяются о мои, углубляя нас в этот вихрь удовольствия. — Я дам своей любимой развратной шлюшке именно то, чего она хочет. Я наполню ее своей спермой так, что ты будешь чувствовать меня внутри еще несколько недель.
Властность в его словах пробегает дрожью по моему телу. Я чувствую напряжение в его теле, то, как он приближается к собственной разрядке, и это только заставляет меня хотеть его еще сильнее.
— Да, пожалуйста. Пожалуйста, Джуд, наполни меня, — шепчу я ему в губы, и отчаянная потребность вырывается из меня, как молитва.
Он входит в меня еще сильнее, звук наших тел, ударяющихся друг о друга, раздается в душном воздухе, – симфония страсти, которая заглушает весь мир за пределами душа.
— Я почти кончил, детка, — рычит он, отстраняясь, чтобы посмотреть мне в глаза, и интенсивность его взгляда зажигает во мне что-то дикое. — Я хочу, чтобы ты кончила еще раз, точно так же. Крепко меня сжимай. Давай, заучка. Сделай это для меня.
Я прижимаю ладонь ко рту, чтобы заглушить крик, когда новая волна удовольствия накрывает мое тело, и я отдаюсь ему, а за глазами взрываются огни.
Одним последним толчком он кончает в меня, и его сперма наполняет меня горячими волнами, которые уносят меня в блаженное опьянение. Я чувствую, как он пульсирует во мне, наполняя меня полностью, и это ошеломляет, поглощает меня так, как я никогда раньше не чувствовала.
— Да, Фи. Хорошая девочка. Моя любимая хорошая девочка, — он стонет, уткнувшись лицом в мою шею, его горячее дыхание обжигает мою кожу, он обнимает меня, прижимая к себе, и мы вместе наслаждаемся волнами удовольствия.
Мы замираем в этом положении, обняв друг друга, теплая вода струится вокруг нас, как кокон, изолируя от внешнего мира. В этот момент ничего больше не имеет значения.
Есть только мы, сплетенные воедино, и прекрасный хаос наших тел.
Здесь мы можем быть кем угодно.
Просто Джудом и Фи.
Не думаю, что это была случайность, что именно я нашла его стихотворение на стене мотеля «Шепот Сосен».
Среди всех людей в Уэст Тринити Фолс и Пондероза Спрингс.
Это похоже на судьбу.
Что, возможно, кто-то позаботился о том, чтобы я нашла их задолго до того, как мы сами поняли, что происходит между нами.
Глава 28
Похититель солнца
Джуд
17 ноября
— Я дома! — кричу я.
Дом отвечает тишиной, его пустота мне хорошо знакома.
Я оглядываю комнату, взгляд останавливается на куче пустых бутылок из-под водки, разбросанных по кофейному столику, как брошенные обещания. Я беру все пять и с силой бросаю их в мусорное ведро.
Я усвоил урок и больше не оставляю их на видном месте. Одного раза было достаточно – ночь, проведенная в отделении неотложной помощи, где мне зашивали спину, дорого мне обошлась.
Я прислушиваюсь, напрягая слух, пытаясь уловить какой-нибудь звук, но слышу только себя и глухое биение своего сердца. Я направляюсь к лестнице, мои шаги тяжело стучат по скрипучему дереву.
Надеюсь, сегодня он только напился.
— Спрячь свой член, старик, — говорю я через дверь, поворачивая ручку и входя в его комнату. — Ты сегодня ел?
Ответа нет, только тусклый, мерцающий свет угасающей лампы, едва пробивающийся сквозь тьму. Но этого достаточно. Достаточно, чтобы увидеть его, прислонившегося к стене, с неестественно наклоненной вбок головой. У меня скрутило живот, по коже побежал холодный пот.