Фи поднимает на меня глаза, и я вижу, как сильно ее измотали последние две недели. Тяжелая работа, которую она проделала, чтобы вылечиться, чтобы стать лучше не только ради себя, но и ради окружающих.
Это было нелегко. Ничто из этого не было легким. Странное приспособление к новой жизни, когда мы живем не в нескольких метрах друг от друга, а в нескольких десятках метров.
Рук и я… в нормальных отношениях. Терпимых. Мы достигли своего рода перемирия. Но это не значит, что он позволит мне спать рядом с его дочерью, зная, что я к ней чувствую.
Единственный плюс? Дом Колдуэллов находится прямо напротив. Пару шагов, быстрый рывок. Достаточно близко, чтобы я мог быть рядом, когда она во мне нуждается.
— Есть такое явление, которое называется квантовая запутанность, — она делает паузу, и на ее губах появляется игривая улыбка, прежде чем она продолжает. — Это идея о том, что когда две частицы взаимодействуют, они становятся связанными – запутанными. Независимо от того, как далеко они находятся друг от друга, они остаются связанными. Если изменить одну, другая тоже изменится, мгновенно. Это как будто вселенная связала их невидимой нитью, тянущей одну, когда другая движется, соединяя их таким образом, который противоречит логике и пространству. Даже если они находятся на расстоянии галактик, они все равно движутся вместе, как будто танцуют под одну и ту же беззвучную песню.
Я смотрю на нее, пока она говорит.
В Серафине Ван Дорен есть что-то дико прекрасное.
Это не та утонченная красота, которая висит в музеях или украшает страницы художественных альбомов, которая заставляет затаить дыхание от восхищения.
Нет, это суровая, необузданная красота, которая заставляет понять, почему одно лицо может вызвать тысячу кораблей на битву.
Она не вызывает восхищения, она разжигает войну в сердцах мужчин. Сердце Фи не хочет, чтобы его обожали – оно требует, чтобы за него боролись, даже ценой разрушения.
И я готов рискнуть всем ради этого.
Ради нее.
— Я никогда не понимала этого, пока не встретила тебя. Тебя, с твоими глазами, похожими на грозовые тучи, и выцветшими волосами цвета золота, мальчика, который носил одиночество как вторую кожу. Ты был другой силой притяжения, притягивающей ко мне все в моем существе – каждую мысль, каждое биение сердца. И вдруг я оказалась в плену.
Ее глаза блестят, слезы скапливаются в уголках, и я не могу удержаться, чтобы не поднять руку и не смахнуть пальцем капли, готовые упасть.
— Я думаю, наша любовь похожа на это. Она не поэтичная, она космическая. Мы беспорядочны, грубы, как столкновение, которое должно было уничтожить нас обоих. Но, может, в этом и смысл. Может, любовь не должна быть легкой. Может, она должна быть такой – двумя людьми, отчаянно пытающимися найти друг друга в хаосе, в темноте, во всем, что должно было разлучить нас. Так что я не поэт, Джуд. Но я твоя. Как бы долго ни продолжали танцевать наши частицы.
Я притягиваю ее ближе, обнимаю, прячу лицо в изгибе ее шеи. Ее кожа теплая, мягкая, пахнет ванилью и дымом – запахом, который стал для меня единственным домом.
— Я люблю тебя, заучка.
Эти слова кажутся чужими, но в то же время глубоко правильными, как будто они всегда были там, просто ждали, когда их произнесут.
Я впервые произнес эти слова вслух. Ни другу, ни родственнику, черт, ни даже себе, когда пытался убедить себя, что я достоин любви.
Никто не давал мне шанса полюбить, пока не появилась Фи.
Ее пальцы запутались в моих волосах, и я почувствовал, как ее губы коснулись моего виска.
— Я люблю тебя, одиночка.
Я приподнимаю ее подбородок, и мои губы оставляют горячие поцелуи на ее шее, я чувствую, как она дрожит от моего прикосновения. Ее тело прижимается к моему, шелк ее трусиков трется о простыню, дразня каждый мой нерв.
— Ты…
Удар. Удар. Удар.
— Джуд, двадцать минут до выхода, — раздается голос Алистера за дверью. — Тебе тоже, Фи. Я не буду ссориться с твоим отцом на Рождество.
Фи тихо фыркает, уткнувшись лицом в мое плечо, и я стону, прижимаясь лбом к ее лбу.
Алистер Колдуэлл однажды сказал мне, что медальон на моей шее может купить мне путь домой.
И когда нагрянет смерть, чтобы забрать мою душу, я не буду колебаться, не буду думать дважды.
Я заплачу, чтобы вернуться к ней.
К огню в ее глазах и любви, которая кажется судьбой.
Потому что дом – это не место, это находиться в ее объятиях, от чего даже судьба не сможет удержать меня.
Фи
Рождество – мой любимый праздник.
Запах мяты, все традиции и украшения, но больше всего я люблю дарить подарки.
Это стало моим хобби с тех пор, как я нашла несколько жучков, чтобы подарить их тете Лире, когда была еще маленькой.