Я замираю, мои слова обрываются от внезапного прикосновения его пальцев к моим. Оно легкое, как прикосновение призрака, он проводит по моим суставам, а затем обводит каждый палец. Будто пытается сосчитать каждую косточку в моей руке.
— О чем ты сейчас думаешь? — его слова прозвучали с легкой хриплостью, от чего у меня задрожал позвоночник, а по телу пробежал сильный холод.
Я не краснею. Парни не могут заставить меня краснеть. Это же парни, черт возьми.
Они – временная замена, чтобы на короткое время заполнить пустоту. Но я чувствую, как жар поднимается к моим щекам, как первая распустившаяся роза после суровой зимы.
— Какие у тебя странно теплые руки, — выдыхаю я правду, потому что они действительно чертовски теплые.
Тепло его прикосновения доходит до моих запястий, когда он скользит под моей ладонью, чтобы проследить пульс. От этого прикосновения моя кожа словно начинает танцевать. Тысячи невидимых молекул кружатся пируэтами на ней.
— Сейчас? — спрашивает он, проводя пальцами по линиям на моей ладони.
Проглотив комок в горле, я чувствую, как мой прежний страх исчезает, как отлив, и говорю:
— Как давно я не чувствовала себя не такой одинокой.
За последние четыре года я никогда не чувствовала такой близости с другим человеком. Это всего лишь прикосновение незнакомца. Та часть меня, которая верит в судьбу, говорит, что это романтично, но та часть, которая избегает любой формы близости, считает это абсолютно жалким.
— М-м-м, — звучит из его горла. — Считаешь это наукой, заучка?
— Не считаю это даже реальностью.
Мой самый большой страх – потерять контроль, а я стою, наверное, в тридцати метрах от земли, если не больше, но мне все равно. Паника отступает в дальний уголок моего сознания, и на смену ей приходит новое любопытство.
Кто этот парень?
Его пальцы сжимают мое запястье, и прежде чем он дергает меня за руку, с моей головы срывается капюшон, и я грациозно вырываюсь из своих коалоподобных объятий с баком, пока моя грудь не упирается в его. При столкновении между нашими телами раздается глухой стук, одна из его рук опускается по моему боку и ложится на бедро, а другая держит мое запястье у его груди.
Я молча молю Вселенную, чтобы, когда я подниму глаза, он не узнал меня. Чтобы он ничего не знал о лисице, слышал лишь немного о репутации моего отца или о той, которую я для себя создала, чтобы защититься от хищников, обитающих здесь. Я молю, чтобы мы остались совершенными незнакомцами, случайно встретившимися на пути друг друга.
Что я по-прежнему буду просто девушкой, боящейся высоты, а он – просто парнем, курящим сигарету.
Наши взгляды сталкиваются.
Лучи лунного света бросают серебряные отблески на его лицо. Они задерживаются на его резких чертах и высоких скулах.
Я проклинаю себя за то, что вообще подумала о слове «надежда».
Я знала, что вероятность того, что мы не знакомы, равна нулю, но это?
Это гораздо хуже, чем мое желание остаться незнакомцами.
— Теперь почувствовала реальность, Ван Дорен?
Он выплюнул мою фамилию, как будто она была пропитана ядом, вероятно, с горьким привкусом на его языке.
На его губах застыла злобная улыбка, он смотрел на меня свысока. Светло-грязные пряди волос запутались в соленом ветру и откинулись с его лица, как ласковыми пальцами. Он был худощавым, не мускулистым. Со всеми грубыми краями и острыми углами.
— Это, наверное, мой худший, черт возьми, кошмар.
Буквально.
Глубокий смех сотрясает его широкую грудь, и я чувствую, как его враждебность вибрирует в нижней части живота. Эхо заставляет мои бедра дрожать так же, как на мотоцикле, когда я поворачиваю ручку газа.
Находиться здесь до этого было просто ошибкой, а теперь превратилось в проблему. От которой мне чертовски трудно отказаться.
— Кто бы мог подумать, что Королева Бедствий из Пондероза Спрингс не только боится высоты, но и живет в своем замке в полном одиночестве. Деньги не составляют тебе компанию по ночам?
Он делает еще одну долгую затяжку, полностью обхватив оранжево-коричневый фильтр губами. Он небрежно наклоняет голову, наблюдая за мной голодными глазами хищника, поймавшего добычу, а дым лениво вьется из его губ.
Я сжимаю челюсти, но это не мешает моему желудку скрутиться.
Слабость, два маленьких секрета, попали в руки врага, и я знаю, что при подходящем случае он превратит их в оружие. В пистолет, из которого он без проблем выстрелит мне в голову.
— Не трогай меня, блять, — я скрежещу зубами, вырывая руку из его хватки, но недостаточно быстро, чтобы обойтись без синяков.