Это игра на сантиметры, и я точно знаю, как ехать по тонкой грани между победой и поражением.
Джуд намеренно сворачивает ближе, настолько близко, что я чувствую тепло, исходящее от его двигателя. Его колено едва не задевает мое, когда мы мчимся по прямой, а впереди уже виден последний поворот.
Я знаю, что единственный способ выиграть – это занять внутреннюю траекторию.
Мои мышцы напрягаются, пальцы сжимают руль, и я вырываюсь вперед настолько, что когда резко сворачиваю внутрь, Джуд не имеет ни малейшего шанса заблокировать меня.
Единственная проблема в том, что в тот момент, когда я вхожу в поворот, я понимаю, что взяла слишком резкую траекторию. Мои шины заскользили по асфальту, весь мотоцикл задрожал подо мной. Вкус металла наполнил мой рот, когда заднее колесо занесло, и на долю секунды наступил полный хаос, и я, блять, клянусь, что сейчас съем дерьмо.
Мое колено снова касается земли, но на этот раз останется не просто ссадина – это жестокое трение об асфальт, разрывающее ткань джинсов и кожу.
Я стискиваю зубы, заставляя тело наклониться сильнее, нога горит, когда я возвращаю контроль над мотоциклом. Черт, я не хочу сегодня накладывать швы, но уже чувствую, как кровь пропитывает джинсы.
Выходя из поворота, как и ожидалось, Джуд все еще у меня на хвосте, приближаясь к моему заднему колесу. С его дыханием на шее у меня нет времени думать, когда его переднее колесо касается моего заднего, намеренно пытаясь вывести меня из равновесия.
Этого недостаточно, чтобы нанести серьезный ущерб, но достаточно, чтобы мой мотоцикл закачался.
— Ублюдок, — шиплю я, сжимая зубы так сильно, что удивляюсь, что они не сломались.
Я видела, как он делал это раньше, а значит, у меня есть преимущество.
Давай поиграем, Джуд.
Я переношу вес в сторону, резко дергая руль, чтобы вырвать мотоцикл из его траектории и создать между нами небольшой зазор. Его мотоцикл поворачивается, чтобы компенсировать этот разрыв, как я и предполагала, приближаясь к встрече с дерьмом.
Мой запястье ударяет по ручке газа, и я вырываюсь вперед, как только он пытается восстановить равновесие. Вместо того чтобы ускориться, я резко сворачиваю в его сторону, мое плечо касается его руля с силой, достаточной, чтобы выбить его из равновесия.
Это незаметно, но этого достаточно.
Я слышу звук, прежде чем вижу – его шины визжат по асфальту, когда он пытается восстановить контроль. Его мотоцикл заносит, заднее колесо выскальзывает из-под него.
На секунду кажется, что он сможет спастись, но затем его плечо ударяется о землю, и он скользит по асфальту в черно-сером тумане, искры летят, когда металл скрежещет по дороге.
Я не оглядываюсь.
Я мельком вижу его в зеркале – просто ушиб или ссадина, ничего серьезного.
Он будет зол, но останется жив.
В очередной раз он обманул смерть благодаря мне.
В тот момент, когда мои шины пересекают блеклую оранжевую линию, я напрягаю мышцы живота и резко дергаю ручку газа, наклоняясь вперед, пока переднее колесо не отрывается от земли, и я не превращаюсь в облако дыма.
Это эйфория, и я купаюсь в ней. Толпа взрывается, когда я еще несколько секунд еду на заднем колесе, зная, что все глаза прикованы ко мне, а Джуд остается в тени, поднимаясь с земли.
Когда я наконец опускаю переднее колесо на асфальт, мотоцикл с грохотом приземляется, и я останавливаюсь, позволяя ощущению победы проникнуть в кости.
Я откидываю подножку, сползаю с мотоцикла, адреналин все еще бурлит в моих венах, когда я снимаю шлем. Я едва успеваю перевести дух, как слышу тяжелый стук ботинок по асфальту, и даже не оглядываясь, знаю, кто идет.
Не прошло и десяти секунд, а он уже нарушает наше соглашение.
Гребаные Синклеры.
Когда я поворачиваюсь, он уже приближается ко мне, забыв шлем, с мокрыми от пота волосами, прилипшими ко лбу, лицо покрасневшее от смеси пота и гнева. На плече у него ссадина от удара об асфальт, грязь и смоль размазаны по жестким линиям кожи. Но мое внимание привлекают его глаза.
Бурные, опасные, такие, что говорят: «Сделка или нет, я с тобой еще не закончил».
— Мило, — презрительно говорит он грубым голосом. — Ты считаешь этот дешевый трюк победой?
Я скрещиваю руки, не шелохнувшись, пока он приближается, и теперь наши тела находятся в нескольких сантиметрах друг от друга.
Я задираю подбородок в вызывающем жесте и улыбаюсь ему, обнажая зубы.
— Я просто играла в твою игру, грешник. Не моя вина, что ты не умеешь проигрывать.
Джуд делает шаг ближе, и на мгновение я задаюсь вопросом, не собирается ли он ударить меня или сказать что-то, что заставит меня нанести удар первой. Его губы дергаются, как будто он сдерживает что-то зловещее, его дыхание горячее, когда он наклоняется так, что я чувствую, как напряжение между нами резко возрастает.