Ее руки задрожали и упали безвольными плетьми, как и само тело, она была бледна, а губы синие, нижняя дрожала.
Силы покинули Арю окончательно, а вот слезы не прекращались литься. Хотя она так хотела быть сильной. Почему она столь слаба?
- Брат, он не со зла. Он не знал, что все так обернётся. - Тихо проговорила Аря, насколько, что человек бы не расслышал, но дракари сэда смог.
- Ты такая...- не нашёлся сразу, что сказать Север, ведь в его лексиконе пока мало нужных слов.
- Глупая? Или наивная? - подкинула нужные определения она, и улыбнулась.
От этой улыбки Север ощутил боль, и чувство сходное с виной, что не уберег сестру.
- В моем сердце нет ненависти к нему. Ты очень мал, и пока не можешь понять. Люди глупые и вспыльчивые существа, часто совершают необдуманные поступки...и я ведь тоже одна из них. - Ответила Аря.
Девочка прерывисто дышала, положив руки на груди и глядя на стекло, а за ним проглядывалось величественное небо.
- Я вот думаю, может зря пожертвовал частью своей жизни, дабы спасти меня? Может, я также не достойна такой чести? Я корю себя, что вся твоя сила не принадлежит маме. Тогда она была бы здесь, а не в долине Теней. - Говорила Аря убитым тоном. Сколько в ее голосе было вины и слез! Столько не наберётся за всю жизнь взрослого человека.
- Ты моя кровь от крови! Мне неважно, сколько в тебе процентов от человека! Я ни мгновения не пожалел, что отдал тебе часть себя. Если нужно еще дам и не раз! - не колеблясь, безапелляционным тоном ответил Север, в его глазах была стальная уверенность, которую редко встретишь в самом мужественном человеке.
Север приблизился к возлюбленной сестре. Он даже забыл про погоню за удравшей добычей, о которой твердили инстинкты. Сегодня они не властвуют, правит зов цефферата или того что люди прозвали душой. Ведь ее подобие сейчас источало боль, от вида мучений сестры. Тогда Север нехотя отдавал часть своей сути Аре. Сегодня он с радостью отдаст хоть всю с трудом накопленную энергию. Лишь бы Аря улыбнулась, но не измучено, а звонко рассмеялась. Как всегда, когда ее сердце поет от радости.
Какой-то комочек приятных эмоций ласкал, суть дракари сэда. Никогда он не ощущал подобное. Как будто внутренности щекочут лепестки цветов или порхают бабочки. Дракари сэда не страшен огонь, он не испытывает жара. Но это чувство пекло и в то же время приятно томило.
Лишь умирающая яблоня стала свидетелем таинства двух сердец. Она поникла сухими ветвями, словно желая прикоснуться к двум источающим столь пылкую жизнь существам.
Когда Игоревич вошел в сад с пилой в руках, напевая жизнерадостную песенку под нос, он чуть не выронил инструмент. Он протер рукавом глаза и еще раз посмотрел. Увядшая яблоня, которую он хотел было спились, чтобы вместо нее посадить новый саженец ожила. Более того она зацвела так рьяно, словно кричала: «смотрите! Я жива!»
Внучку Петровича садовник не нашел. Она ему уже и не нужна, ведь сад возобновился. Все, что пострадало от гнева небесного, ожило и запело мелодию жизни.
- Чудеса! - выдохнул потрясённый до глубины души мужчина.
Казнь
Утро началось для Лео недобро, мало того что он почти не спал всю ночь. Так его ни свет, ни заря разбудила, посыльная от матери. Мать изъявила желание прогуляться с сыном. Парень любил и уважал мать, она вспомнила про него не вовремя.
Лео с Домиником не виделся и даже намеренно его избегал.
Чувство вины, тяжелое, как свинцовые тучи за окном, навалились на хрупкое естество парня. Юноша не знал, куда бежать от него и где спрятаться.
Сегодня низкие потолки, и серые стены особенно давили на юношу. А трубы казались змеями, поджидающими Лео, чтобы отомстить за им содеянное. А тьма в углах шипела: «ты трус!» «убийца». Ведь Лео был уверен, если вовремя не вернулся Игоревич, то Аря умерла от кровопотери. А парень сбежал, как последний трусливый щенок.
Ему стыдно, он с силой сжимал кулаки, несколько раз ударил кулаком об стену. Сбил костяшки, полилась кровь, и боль заколола руку, но она не заглушала душевные муки.
Лео не помнил, как дошел до комнаты матери.
Ада ждала младшего сына с широкой улыбкой, одетая в черное платье в траур по старшенькому, сидела в самодельной коляске.
Ада сделала жест, приглашающий сына зайти.
- Ты что-то бледен и круги под глазами...ты не болен? - поинтересовалась мать, изучая пристально сына.
Лео стало неловко от столь пристального внимания, пусть родного человека. Он, поколебавшись, вошел в комнату.
- Нет, все в порядке. Не волнуйся. А как ты? - спросил Лео, не глядя в глаза матери, вымучил из себя улыбку.