Вообще тут более влажно, чем в шахтах. Там от сухости и пыли в горле першило, а тут наоборот нос заложило от влажности и сырости, начали ныть коленки.
Лео подошел к стене, провел по шершавой кладке рукой, и на перчатке заблестела влага.
Лео услышал странный звук, похожий, как кот-то что-то лижет. И действительно это Гранит лизал стены, видно бедняга хотел пить.
Гранит недовольно фыркнул, стал лапами чисть язык и мотать головой.
Лео заинтересовало, что послужило причиной такой реакции. Юноша посветил туда. Он увидел, как в стене зияла нора. Оттуда высунулась клешня и стала грозить зубоскалу. Ведь тот не заметил место обитания какого-то создания и беспечно слизывал со стены влагу, за что и поплатился.
Лео даже вяло улыбнулся. Юноша внезапно понял, что он тут не один. Какая бы хрень его не поджидала в темных закоулках этого сырого ада. У парня есть единственный, кто не предаст, это Гранит. Нежное чувство грело тёплым комочком душу Лео.
Лео так увлёкся внутренними переживаниями, что не заметил, как в темном углу, с виду обычный камень, влажно заблестев, превратился в слизня. Тот не издав ни звука подполз к ноге человека. Существо замерло, молчаливо поблёскивая серым студенистым тельцем, из передней части существа высунулся красноватый язычок, очень погожий формой на червяка. Слизняк осторожно ощупывал с неподдельным интересом новое и доселе невидимое. А как это непонятное пахло! Как пахнул самки в период размножения.
А все дело в том средстве, которым Лео обычно начищал свои берцы. Оно источало такой же аромат, как самки этих слизней.
Вот и наш Ромео предположил, что наткнулся на Джульетту. Слизнячек-романтик благоговейно гладил язычком обувь, ласкал и тихо булькающе, урчал любовные серенады даме так сказать сердца.
Лео понял, что к его ноге сватаются, когда помимо романтичных серенад Ромео перешел к так сказать действиям. Лео почувствовал, что его ногу легонечко толкнули, и донесся скрип кожи. Юноша опустил глаза вниз и заорал:
– Ах, ты епт, твою мать! Что за хрень?!
Парень отскочил от слизняка, как горный козел от пумы. Но Лео не обратил внимания, что позади кирпичная стена, а в ней нора…а в норе обладатель клешни, что цапнула язык зубоскала.
Лео ощутил, как его левое полушарие мягкого места больно ущипнули.
– Хрен перекати! Ай, как больно! Сука, твою ж мать! – шипел зло Лео, отскочив от стены, схватившись за бесценное мягкое место.
Зубоскал наблюдая за этим сначала испугался за хозяина, а потом...потом...бесцеремонно ржал над другом. Правда, смех у Гранита глухой, кашляющий, при этом видны все зубы в пасти, да и сама пасть становится от уха до уха. В общем, жуткое зрелище.
Только Лео этого не заметил, он ругался матом и грозился в сторону норы. А клешня иронично махала человеку, словно говоря: «Ну и что ты мне сделаешь, мягкий слабак?»
– А ты что ржешь? – вспыхнул Лео, посмотрев с укором на зубоскала. – Тоже мне верный друг! Меня, можно сказать, тут покалечили, а он ржет! Тьфу! Предатель! – возмущаясь, поглаживал поверженное филе парень.
А меж тем. Слизняк и не думал отступать. Что поделать самки нынче бойкие, своенравные. Любвеобильное создание решило задобрить вожделенную самку подарком. Слизняк притянул из тьмы, в которой утопало подземелье, подарок и положил его у ноги Лео.
А Лео уже перестал беситься, лишь дулся, его внимание привлекло странное шуршание под ногами. Парнишка посветил вниз, увидел подарок для своей ноги…
– Ах, ты ж-ка! Сгрыз меня Восставший! Что за хрень? Сука…откуда тут взялся человеческий череп?! – выпалил зло Лео, подпрыгнув на месте.
Ведь только что под ногами ничего не было. Да и не заметить череп еще и людской, сложно, но может и возможно в царившей тьме.
А слизняк демонстративно прикатил подарочек своей избраннице.
Лео опять выказывался, не стесняясь в выражениях. Только потом, как следует выпустив пар и, исчерпав запас ругательств. Лео, понял, что череп не просто так появился. Его приволокло это странное создание похожее на слизняка. Радует то, что оно не агрессивное. По этому Лео решил пули не переводить, а продолжить путь дальше. Тем более Гранит опять взял след.
Слизняк удивился, что его подарок не приняли, и понял, что его зазноба покидает его. Он с грустью провожал свою первую любовь.
Катакомбы то сужались, потолок доставал до макушки Лео, а то возвышались высоко, эхо от шагов катилось вперед владельца на далекие километры.
Под ногами копошились мокрицы и жуки. Местами их настолько много, что Лео буквально не мог шагу ступить, чтобы не раздался характерный хруст. А потом всю дорогу только и слышно: «хруст», «хруст», «хруст».
Вскоре, Лео вышел к причине такого обильного скопления насекомых и иных гадов ползучих.