— Что нужно сделать? — внимательно посмотрел на меня Тимофей.
— Нужно немного подпалить хвост царю Египта, — усмехнулся я. — А то он что-то важничает сильно. Ты собьешь с него спесь, а племя иври тебе в этом деле подсобит. Они на редкость злопамятные ребята, и египтян терпеть не могут. Они в свое время оттуда с боем уходили. Иври пасли скот в тех местах, а египтяне их на землю посадили и заставили кирпичи для новой столицы делать. Ну сам представь, какой кочевник такое терпеть будет? Кстати! Не вздумай помереть раньше времени, Тимофей! Ты даже не представить себе не можешь, во сколько мне уже обошелся твой будущий поход.
Глава 4
— Ну, не плачь! Не плачь, моя хорошая!
Единственная подруга Феано рыдала так горько и безутешно, как это могут делать только несправедливо обиженные дети. Да Нефрет и была для нее девчонкой, не видевшей жизни. И даже животик, намекающей, что любимой дочери господина имери-кау скоро рожать, не мог этого впечатления изменить. Нефрет оставалась большим ребенком, красивым, как цветок и наивным, словно младенец. Отец ее обожал и баловал, муж ее обожает и балует. Так для чего ей взрослеть?
— Да что случилось-то? — Феано терпеливо гладила египтянку по тонкой спине, вздрагивающей от рыданий. — Муж опять напился?
— Да-а! — плакала Нефрет. — Он такой дурак, когда выпьет лишнего! Он становится глупее пьяного стражника! А потом его тошнит до утра! У меня уже голова болит, я третью ночь не сплю!
— Он три дня пьет? — изумилась Феано. — Но почему? Его господин отругал?
— Пи! — Нефрет подняла на подругу заплаканную мордашку. — Число пи!
— Ну, знаю это число, — кивнула Феано. — А чего реветь-то?
— Оно какое-то не такое оказалось, — всхлипнула Нефрет. — Анхер так разошелся, что на господина нашего посмел голос возвысить. Кричал потом пьяный, что эту мудрость бог Тот своим жрецам заповедал. А еще что-то про квадрат со стороной в восемь девятых диаметра… Не поняла я ничего. А еще кричал, что не может такого быть, чтобы число это иное значение имело. Ибо это противно воле богов. А господин, вместо того чтобы палками его избить, только посмеялся и приказал начертить круг и измерить самому.
— И что? — продолжила гладить ее Феано.
— Анхер взял чашу из Микен, — захлюпала носом Нефрет, — а затем обмотал ниткой и измерил. После этого другую чашу взял. Потом циркулем, или как там эта рогулька называется, круги на земле чертил. Потом раз сто это повторил… Он этим неделю занимался и все на папирус записывал. И теперь… И теперь…
Нефрет снова безутешно заплакала, доверчиво прильнув к плечу подруги.
— Ну, и что теперь? — спросила Феано.
— Пьё-ё-ёт! — прорыдала Нефрет. — Прямо как тогда, когда господин его научил в столбик считать. Выпьет вина, потом хохочет как ненормальный, и без конца какую-то считалочку повторяет.
— Какую еще считалочку? — удивилась Феано.
— Чтобы нам не ошибиться, нужно правильно прочесть. 3, 14, 15, 92 и 6! — плакала египтянка. — Глупость какая-то!
— Ну, не плачь, — снова погладила ее Феано. — Пропьется и успокоится. Они, мужики, все слабаки. Чуть что, за кувшин хватаются.
— Мне повитуха велела цветами любоваться, — доверчиво обняла ее Нефрет, хлюпая тонким носиком, — и гулять по вечерам. Чтобы ребеночек здоровый был и красивый. А про то, чтобы дурацкие цифры слушать, она мне ничего не говорила. Я ведь даже не понимаю, чего он расстроился из-за этой ерунды.
— А давай по городу прогуляемся, — потащила ее на улицу Феано. — А потом пойдем к Анат. В картишки поиграем.
— И пойдем, — утерла слезы Нефрет. — Служанка за ним присмотрит. Глаза бы мои не видели пьяницу этого! Он же глупее жареного сома. Как протрезвеет, разорится у меня на подарках.
Нефрет худенькая, словно птенчик, а потому, когда она села в носилки к Феано, нубийцы лишь покосились недобро и отвернулись. Тут ведь недалеко совсем, через пару домов. Впрочем, им не повезло. Госпожа захотела посмотреть, как строится новый порт, а туда идти больше десяти стадий. Могучие мужики вздохнули и подняли носилки. Не их сегодня день…
Дом Анхера стоит у подножия акрополя, откуда по мере строительства новых улиц простых людей выселяли. Никто не смел протестовать, да и вместо старых домов вельможи, писцы и купцы получали новые жилища, много больше и роскошнее. Одна беда: крепостной стены пока нет. И это заставляло людей уходить с горы не слишком охотно, подчиняясь воле государя. Все же безопасность куда важнее, чем просторная спальня. Тяжелые времена ведь. Впрочем, контуры новых городских укреплений уже размечали, и это настраивало богатеев Энгоми на оптимистичный лад. Да и воды у берегов Кипра становились безопаснее с каждым днем.