— Сколько ты ему платишь? — хмыкнул я.
— Да он скоро на эти деньги второй кабак откроет, — хладнокровно ответила Кассандра. — И пусть. Полезный человек. От него пользы даже больше, чем от портовых шлюх.
— Это хорошо, — кивнул я. — Нужно военные верфи на Кипр переносить. В Угарите куда хуже пригляд. Пусть там торговые суда строят. Только и спасает, что место пустынное, и посты стражи везде.
— Судья Калхас донесение прислал, — наморщила носик Кассандра. — Власти великого царя басилей Афин не признает вовсе. Земли, что лежат за Аттикой, её не признают тоже. Ни Беотия, ни локры, ни тем более, Фессалия. Коринф долго колебался, но теперь тоже говорит, что живет сам по себе. Цари Пелопоннеса на грани, братец. Если силу свою им не покажешь, то они совсем скоро твоих писцов перережут, а земли теменоса разделят между собой.
— А я и покажу, — усмехнулся я. — Я две тысячи в поход уведу. Прямо к Афинам.
— Так ты же хотел в Вилусу идти? — непонимающе посмотрела на меня Кассандра. — Даже царей вызвал сюда. Я думала, что они не приедут, и ты пойдешь именно туда.
— Да, я пустил такой слух, — признался я. — Но на самом деле мне нужны Афины и Коринф, сестрица. Даже больше, чем Пелопоннес.
— Зачем? — недоуменно уставилась на меня Кассандра. — Афины — глушь, приют козопасов. Их акрополь — обычная скала, там даже стен нет.
— Мне нужны горы на Лаврионском мысу, — усмехнулся я. — Они просто набиты серебром. Отдать их кому-то — значит нажить себе богатого врага. А у Коринфа я устрою волок и буду брать за провоз товара через перешеек приличные деньги.
— Ты будешь добывать серебро около Афин! — понимающе кивнула Кассандра.
— Ни в коем случае! — развеселился я. — Я просто никому не позволю добывать серебро около Афин. Мне пока что вполне хватает рудников Сифноса. Если я это сделаю, цена серебра упадет раза в три-четыре.
— Я рядом с тобой опять полной дурой себя чувствую, — грустно улыбнулась Кассандра и качнула головой, украшенной затейливым переплетением кос и драгоценными заколками. — И откуда ты такой взялся? Ведь я хорошо помню твоего отца. Обычный крестьянин, только чуть побогаче других. Открой мне свою тайну, братец. Тебе ведь не нужна роскошь, я это вижу. Ты велел отделать свой мегарон, но это только для того, чтобы внушать трепет другим. Твои покои просты, как палатка воина. У тебя даже наложниц нет. Феано не в счет, ты скоро выдашь ее замуж. Тогда зачем это все? Чего ты хочешь? Я не понимаю…
— Я спасаю этот мир, сестрица, — совершенно серьезно ответил я, прихлебывая травяной настой. — Держава хеттов простояла сотни лет и рухнула в одночасье. Кто мог бы подумать о таком еще лет десять назад? А рухнула она потому, что остановилась торговля. Великий царь сидел в своей Хаттусе, собирал пошлины с купцов и поэтому имел возможность вознаграждать воинов и держать в узде мелких князьков. Как только поток товаров иссяк, а земля вокруг Хаттусы перестала рожать, страна немедленно развалилась. Мало пошлин, плохие урожаи, а со всех сторон идут непонятные люди, которые ищут свой новый дом. И этим людям не нужны дворцы, храмы и письменность. Им нужен клочок земли и крошечный ручеек. А всех, кто им будет мешать, они пустят под нож или сделают рабами. Зачем расписной кувшин дикарю? Его баба слепит кривой горшок, и он будет доволен. Если не остановить все это, мир рухнет, сестрица. Люди разбегутся в разные стороны и начнут убивать за горсть зерна. Только торговля еще держит его на плаву. Представь, что будет, если я перестану продавать медь и железо.
— Хм… — задумалась Кассандра. — Металл сильно подорожает. Значит, крестьяне не смогут купить хороший инструмент. Значит, они меньше посеют и меньше соберут. Голод наступит, братец.
— Голод, — согласился я. — Меньше еды — меньше воинов. Хуже оружие и доспехи. А потом приходят фракийцы, шарданы или арамеи и втаптывают нас в грязь. Гибнут писцы, жрецы и искусные мастера, такие как Анхер и тот, кто сделал этот самовар. Их труд не нужен новым хозяевам. И тогда мир накрывает черное облако. Наступает дикое время, в котором нет ни закона, ни порядка. И нет больше твоего чая с плюшками, потому что никто не привезет финики из Таниса, которые ты туда кладешь.
— Ты, братец, продолжай делать то, что делаешь, — совершенно серьезно посмотрела на меня Кассандра. — Мир, в котором есть самовар и сдобные плюшки, определенно, нужно спасти. Но почему ты один должен платить за то, чтобы всем было хорошо? Порядок стоит дорого. Почему именно ты несешь все бремя расходов?