— Это железные ножи, дорогая, — терпеливо пояснял Кулли. — А это лен из Египта… А это горшки из самих Микен. Видишь, какая искусная роспись! Ох! Ты бы знала, каких трудов стоило их довезти. Нипочем не возьму их больше.
— А золото? — жадно впилась в него Цилли. — Маленькие кругленькие статеры? Ты их привез? Я ужасно по ним соскучилась!
— Ты хотела сказать, по мне соскучилась? — удивленно посмотрел на нее Кулли.
— По тебе, по тебе, — сварливо отмахнулась от него Цилли. — Так привез или нет?
— Привез, — улыбнулся в бороду Кулли. — А ты скупила олово?
— Все, как ты сказал, — кивнула женушка. — Забрала почти все, что было в Вавилоне. Цены тут же взлетели на треть. Надо бы остановиться, мой дорогой. Рынок шумит. Хвала богу Набу, мне хватило разумения сделать это через нескольких разных людей.
— Ты считаешь, нас призовут к ответу? — взглянул на нее Кулли.
— Думаю, стоит попридержать колесницу нашей жадности, — поморщилась Цилли. — Тут сейчас не любят слишком удачливых и слишком богатых. Дела в Вавилоне плохи как никогда, а скромность — лучшая защита от алчных вельмож.
— Такого раньше не было, — удивленно посмотрел на нее Кулли. — Все стало так скверно?
— Ты даже не представляешь, насколько, — снова поморщилась Цилли. — На словах законы священны, и собственность тоже. А на деле тебя могут обвинить в неподобающих поступках и отнять все. Заявят, что твои жертвы богам неприлично малы. Или что ты непочтительно отозвался о нашем государе, да продлятся дни его…
— Я понял, — нахмурился Кулли. — Устрой мне встречу с царем.
— Чего? — уставилась на него жена. — Ты спятил, муженек? Может быть, ты захочешь встретиться сразу с богом Мардуком?
— У меня с собой послание из Энгоми, — пояснил Кулли. — И я облечен полномочиями посла. Я вручу подарки и договорюсь о безопасности для товаров. Господин поручил мне это сделать.
— Ну, раз так… — лицо Цилли просветлело. — Да, мой отец знаком с господином Ша тамкари, старшим купцом. Он близок к трону. Это может сработать. В прошлый раз тебе повезло, ты весь товар продал нам, да и было его немного. Сейчас о тебе говорят на всех углах. Так что даже мотка ниток не вздумай продать из этого каравана. Писцы расценят это как обман дворца. И тогда, муж мой, тебе очень сильно повезет, если у тебя всего лишь отберут товар. Ты не представляешь, как страшно становится жить.
Царский дворец возвышался над городом массивной ступенчатой пирамидой из сырцового кирпича, переложенного тростником. Его стены толщиной в три человеческих роста, покрытые потрескавшейся белой штукатуркой, хранили следы недавнего ремонта. Их кое-где подмазали свежей глиной, еще не успевшей потемнеть под солнцем. Дворец — это город в городе. Сотни людей тут живут и трудятся.
Главные ворота обрамляли две грубо отесанные базальтовые стелы с высеченными изображениями царя, принимающего дань от покоренных народов. Между ними зиял проход с порогом из единственного блока цветного гранита — трофея, привезенного победоносными государями из каких-то далеких земель. Стражники-копьеносцы посмотрели на Кулли и равнодушно отвернулись. Его тут ждали.
Двор за воротами оказался застеленной неровными каменными плитами площадкой, окруженной низкими кирпичными строениями с плоскими крышами. В углу дымится общественная печь — рабы в потрепанных передниках вынимают из нее свежие глиняные таблички для царского архива. Запах обожженной глины смешивается с ароматом тлеющего кедрового дерева из жертвенника Нинурты — простой каменной чаши, в которой Кулли углядел обугленные косточки ягнят.
Тронный зал роскошью отнюдь не поражал, ведь лучшие времена Вавилона остались давно позади. Из пола, выложенного плитами желтого известняка, росли колонны потемневшего кедра, теряющиеся в полутьме потолков. Они выложены чеканными листами меди, что кое-где отошли от дерева за давностью лет. Стены покрыты штукатуркой. Краски на ней не подновляли уже давно, но фигурки царей, топчущих своих врагов, Кулли все же разглядеть смог.
В центре на невысоком возвышении стоит трон — массивное кресло из черного дерева с подлокотниками в виде львиных голов. За ним на стене висит круглый щит из воловьей кожи с вытесненным изображением дракона Мушхуша — единственное яркое пятно в этом аскетичном помещении.
Кулли лежал перед троном, распростершись ниц. Он терпеливо ждал. Попасть на прием к повелителю четырех сторон света оказалось проще, чем он думал. Всего-то троим вельможам занесли подарки, и вот уже ты проходишь ритуальное омовение, надеваешь нарядные одежды и идешь по коридорам дворца, чтобы попасть в тронный зал. Мардук-апла-иддин изволит выслушать его как бы мимоходом, между прогулкой на лодке и обедом. Так решили после раздумий господа Ша тамкари и Суккаль-махху, великий сановник. Нельзя причинить урон достоинству самого царя, когда к нему прислали вместо знатного воина, облеченного властью, какого-то купчишку.