Подполковник помогал людям спастись от всевозможных угроз, а академик всегда готов был оказать им первую медицинскую помощь в паре с штатным военным доктором Хидетоси Накамурой, поддержать их успокаивающими и обезболивающими средствами. Эти люди прекрасно дополняли друг друга и испытывали неприкрытую симпатию.
Солнце давно уже было в зените. И над мелководьем лагуны поднимался зловонный пар. Это время суток, без преувеличения, было самым мерзким, превращая радующие глаз заводи в подобие болот. Именно сейчас наступило раздолье для комаров – альбиносов, и двухголовых отвратительных летучих мышей. Последние не представляли для человека никакой угрозы, но вид их был настолько отталкивающим, что вполне можно было сойти с ума, если смотреть на них слишком долго.
Друзья поднялись наверх и налили себе выпить. Сапрыкин – стакан неразбавленной водки с местным овощем каилом (почти полный аналог древнего земного соленого огурца, повсеместно распространенного в Империи). Литвиненко – несколько стопок обычной текилы с лимоном. Все это стоило немалых денег. Михаил на таких вещах не экономил. Ощущалась близость к цивилизации, опять же.
– И какая же очередная проблема, подполковник? – проглотив пару стопок подряд, и закусив их кислыми плодами, спросил ученый.
– Этот вопрос, скорее, даже не по медицинской части, а относится к экзотическим явлениям, – Сапрыкин свой напиток выпил залпом и сразу налил еще. Академик знал, что для военного эта доза равносильна укусу комарика. – Поступило сообщение, что в течение десяти суток мы должны свернуть базу и уйти. Уровень воды в этом районе постоянно повышается, а температура растет. Чертово непостоянное солнце! К тому же, ни ваша работа, ни эксперименты коллег не дают ощутимых результатов. Так утверждает руководство. С этим небесным светилом необходимо срочно разобраться. Иначе скоро планета превратится в полноценный водный ад. Но времени, если вы меня правильно поняли, больше нет.
– И все же мне хотелось бы завершить начатое и хотя бы проследить систему изменений. Подобные явления наблюдаются годами, и я не вижу повода для беспокойства. Не представляю, что мне делать на Фридзоне!
– Вы невероятный человек, Михаил Андреевич. Незапланированный отпуск, хорошая пища, развлечения, в конце концов! – опытный вояка искренне недоумевал.
– Простите, Александр Владимирович, – академик быстро допил остатки текилы, – я не смогу вам помочь, у меня запланированы очень важные опыты. Совершенно вылетело из головы.
– Ааа…, – понимающе кивнул головой военный, – Михаил, поверьте, я пытался убедить Екатерину. Она ничего не хочет слушать! Весьма взбалмошная барышня. Может, вы сможете? Надеюсь, я вас не обидел.
– Нет, ничуть не обидели, с ней часто бывает очень тяжело. Если ей что взбредет в голову, она становится неимоверно упрямой. Иногда я даже думаю, что она чрезмерно увлекается псевдоводорослями.
– Я думал, что это ее специализация, – проворчал подполковник, – она должна понять, что, когда мы уйдем, ей не на кого будет рассчитывать. Оставаться здесь равносильно самоубийству. Ваш коллега, доктор Накамура также активно противится отъезду со своей платформы. И это, несмотря на то, что он находится в прямом моем подчинении! И вы еще позволяете себе недопустимое легкомыслие вдобавок.
– Просто выполняю свою работу и не могу просто все бросить и уехать развлекаться. Я сделаю все, что в моих силах, – заверил ученый.
– Ну-ну, желаю удачи, – хмуро бросил подполковник на прощание и направился к своему катеру, не забыв осушить третий бокал водки. – Невозможные вы все-таки люди.
Глава 2
Оглушительно визжа, совсем рядом с платформой пронеслась большая стая двухголовых летучих мышей. Примерно треть из них с хрустом врезалась в борт и медленно сползла в воду, где сразу стала добычей активного поверхностного живого планктона, который переваривал их в мгновение, издавая слабое шипение. Большинство из уцелевших тварей сожрали на лету морские черепахи-прыгуны. Кто их так назвал и почему – оставалось неизвестным. От обычной черепахи у них оставался только легкий панцирь. Их вытянутые тела со свистом вырывались из воды, и огромные пасти на лету захватывали десятки мышей. Литвиненко заворожено некоторое время следил за редким зрелищем.
Внизу развивались не менее интересные события. Платформа дрейфовала над древним затопленным городком. Судя по всему, под воду он ушел не так давно. А может, наоборот, только поднимался к поверхности вместе с почвой. В нем завязался ожесточенный бой. Небольшая стая водных грифов – вполне уместное сравнение – настойчиво атаковала разрушенные дома, где засели полчища беспалых кайманов. Такого их количества Литвиненко не видел никогда. И хотя, если бы они сами перешли в контратаку, все давно закончилось, кайманы не спешили нападать через окна давно заброшенных зданий. «Это же у них пора высиживания яиц», – догадался академик, вспомнив, что эти животные являются прекрасными семьянинами.