— С чего ты взял?
— У тебя на груди медальон. Эта штука непростая, я однажды уже видел такой.
Лешага вновь насторожился, оглядел собеседника, будто увидел впервые. Тот, похоже, знал больше, чем говорил, но, если что-то держал при себе, значит, имел на то свой резон.
— Один человек, — будто нехотя стал объяснять старик, — он умер очень давно, задолго до твоего рождения, говорил, что этот медальон — ключ, а где-то в горах, не в этих, а далеко отсюда, есть дверь, которую он может открыть.
Леха вытянул из-за пазухи амулет, осмотрел его, пожал плечами. Это было совсем не похоже ни на кованые, напоминающие крючья, современные ключи, ни на прежние, совсем маленькие.
«Хранитель Знаний, несомненно, прежде был очень умным человеком, но теперь уж годы берут свое, — крутилось в голове у Лехи, — жаль, начинает путаться. Ну, ключ так ключ. Пусть будет так».
Опять же, вон Тиль, пока они шли сюда от сожженного перевоза, рассказывал историю о том, что пещеру заставляли открыться нелепым криком: «Сезам, отворись!» Песнопевец же клялся, что это чистейшая правда, а в пещере были припрятаны сокровища. Правда, что такое «сокровища», он не помнил, но знал одно: даже если иметь только часть этого, то заживешь припеваючи.
— Так вот, — между тем продолжил Библиотекарь, — умирая, этот человек сказал, что ключ открывает особое место, из которого нужно подать сигнал Ноллану, и тот вернется.
Ученик Старого Бирюка напрягся, стараясь не подать виду. О подобном «тайном Бунке» уже рассказывал сказитель. Правда, его словам веры немного, но вот теперь и ученый муж говорит то же самое.
— Где же искать эту дверь?
Старик пожал плечами.
— Возможно, где-то там, — он кивнул на медальон. — Во всяком случае, подсказки, наверное, в тех краях.
Лешага кивнул.
— Значит, я найду Бурого, и мы пойдем туда.
— Не торопись, — покачал головой собеседник. — Похоже, именно из тех земель идут людожеги. А они, уж будь уверен, станут искать тебя.
— Откуда бы им знать обо мне?
— Все Дикое Поле гудит, как растревоженный улей, о твоей победе, — хмыкнул Хранитель Знаний. — Но не сомневайся, по ту сторону Хребта узнали о Светлом Рыцаре Лешаге, — он едва заметно усмехнулся, собирая у глаз многочисленные стрелки морщинок, — гораздо раньше.
— С чего ты взял?
— Вспомни, там, на поле боя, противник знал наш план. А ведь мы готовили его со всей возможной секретностью. Уверен, кто-то сообщил людожегам.
Лешага вспомнил засадный полк, обнаруженный ими с высоты маратовского летающего навеса, неудачную посадку и пришедшего на помощь Усача. Сжал крепко зубы.
«Как нелепо!» — подумал он, но промолчал, лишь кивнул, давая понять, что принял к сведению предостережение.
— Я еще хотел спросить насчет Барьера, — глотнув из глиняной чашки душистого отвара, вновь заговорил Леха. — Это такой незримый рубеж, который порождает безумный ужас у всякого, кто к нему приближается. Даже не ужас… не знаю, как и сказать, все тело будто в узел страхом закручивает. Тебе что-либо известно?
— Известно, но это мало что даст.
— Это еще почему?
— Потому что объяснять сейчас физику инфразвука, увы, — дело совершенно безнадежное. Впрочем, я и сам толком не смогу рассказать. Могу лишь добавить, что, если бы Ужас не подействовал, следующая волна попросту выжгла бы мозг.
Ученик Старого Бирюка нахмурился.
— Но погоди, — Хранитель Знаний указал на громоздкий стол, — помоги мне сдвинуть его.
Лешага повиновался. Старик отвернул потертый коврик, сплетенный из тростника, и указал на массивное кольцо в полу.
— Тяни верх.
— Что это? — поднимая крышку люка, спросил воин.
— Назовем это так — спецхран.
Глава 6
— Достаточно!
Эргез сделал останавливающий жест, и нукер замер с поднятой над головой палкой.
— Ты будешь говорить правду? — халиф вытащил из ножен Шамшир и начал водить острием по исполосованной спине пленника.
— Я говорю правду, великий господин! — взвыл несчастный. Руки и ноги его были растянуты в стороны и привязаны к стволам деревьев, так что он висел над землей, едва-едва не касаясь животом и лицом вбитых в землю отточенных кольев.
— Почему я должен тебе верить? — наместник Пророка чуть надавил, рассекая кожу и любуясь тем, как проступает в прорез алая кровь. — Клянешься, что ты караванщик, однако с тобой не было ни груза, ни вьючных животных, зато было оружие, вполне подходящее, чтобы попытаться убить меня.