— Глупцы! Роетесь в своих подземках, и даже не знаете, что началась война, и неприятель шествует по землям нашим! — С горечью и укором воскликнул Рилиас, топнув ногой.
— А вот это уже оскорбление… — Начал другой гном.
Тут вмешался Ронфутт, который только что вылез на свет богов:
— Оставь, Фнатт... О какой ещё войне речь? — Спросил гномий король.
И эльф рассказал тому в деталях обо всём.
— Мы глубинный народ, и нет нам дела до ваших распрей! — Заявил гном из рода Железа. — Лично на нас пока никто не нападает.
— Это надо собирать Совет… — Нехотя приподнялся гном из рода Меди. — А на это уйдёт время.
— Почему же молчат гномы из рода Олова? Им нечего сказать? — В отчаянии вскричал Рилиас; он был молод и горяч.
— Сиюминутно такие решения не принимаются. — Выдавил, наконец, из себя король Ронфутт. — Я даже не знаю, что тебе ответить, друг.
— Друг??? — Вскипел лесной эльф. — Друг познаётся в беде! Пока мы с вами тут разглагольствуем, враги, возможно, убивают мою родню и грабят наше добро!
— Что же вы не поделили, с великанами-то? — Съехидничал кто-то вдогонку.
Рилиас обернулся, и со слезами на глазах ответил:
— Я думал, что мы друзья. Запомните этот день, ибо придёт другой день, и уже на гномов пойдёт враг!
— Так мы его встретим! — Воздели руки гномы, и в руках у них были и кирки, и ломы, и мотыги, и кайлы, и секиры, и боевые топоры, и молоты, и кувалды, и копья, и мечи.
— Вы действительно пахнете одинаково. — Вмешался тут дракон, до этого сидевший молча. — Одинаково с великанами, ибо одной с ними породы; каменной. Полетели, Рилиас: наше племя не оставит твоё в беде; огнём драконов, мечом эльфов изгоним мы всю ту шваль обратно.
С этими словами подхватил дракон эльфа, усадил к себе и исчез высоко в небе.
Свиток #04. Сигрун Победитель
Некоторым гномам стало не по себе после драконьих слов.
— Что он хотел этим сказать? — Гадали они.
— Что нам до великанов? Пусть только сунутся — мы зададим им жару! — Перебили их другие гномы, и гномов этих было большинство.
И ушли гномы к себе обратно, в свои норы и пещеры. Оттого весьма опечалился Хелемборд, глядя в свою Призму, ведь гномы были очень устойчивы к магии, и хорошим подспорьем бы были.
— Выходит, мы можем рассчитывать лишь на собственные силы. — Его плотно сжатые губы сомкнулись ещё крепче, а на лице не дрогнул ни один мускул. — Драконов слишком мало; всего одна стая, против такой тьмы.
И выступили морские эльфы в путь, дабы отвоевать поруганные земли. И по пути к ним часа через два присоединились эльфы Кермотта и эльфы Рилиаса — все те, кто не испугался и мог дать сдачи. Над войском эльфов чешуйчатым щитом расположились все пять драконов-хвосторогов, летя на такой скорости, чтобы эльфы за ними поспевали.
— Самих великанов немного. — Высказался Кермотт, вглядываясь вдаль, на приближающийся пылевой смерч. — Но с ними поганая шушера вроде гоблинов, которые берут количеством, и василисков, которые убивают одним лишь взглядом; остерегайтесь их.
— Я высылал дракона на разведку. — Добавил Рилиас. — По его словам, к великанам и троллям присоединились циклопы и летающие глаза.
— Я опасался худшего. — Сухо и хладнокровно изрёк Хелемборд. — Я боялся, что грохот великанов разбудит духов гор, и неизвестно ещё, чью бы сторону они приняли; не стоит лишний раз их тревожить.
Противник приближался; шёл, а точнее, бежал навстречу эльфийскому войску. И вступили эльфы в ближний бой, и засверкали на свету их клинки. И редеть начало вражье войско, пока не прогрохотали гигантские тамтамы, и не ударили в гонги барабанщики — гоблины расступились, и показалась ходячая гора с палицей в руке.
— Это Еттин. — В страхе попятились многие эльфы, но Хелемборд, Кермотт и Рилиас не повернули своих лошадей вслед за ними, и наиболее верные воины также остались при них.
— Коли суждено… — Проговорил Хелемборд, без тени страха в голосе, выступая вперёд, но его опередили.
Какой-то пеший воин, в мифриловой кольчуге, в стальном шлеме, с тяжёлым молотом в одной руке, и с не менее тяжёлым боевым топором в другой руке пошёл на Еттина в одиночку.
— Гномы! — Обрадовались эльфы, уступая дорогу смельчаку и храбрецу.
Однако Сигрун, которого многие эльфы (особенно дикие и зелёные) знали лично, пришёл один.
— Иди-ка сюда, мелкотня! — Скосив на гнома свои глаза, зарычал Еттин. — Отведай-ка моей дубинки!