И, наконец, одной из основных причин провала Валентина на выборах могло быть то, что он организовал в Риме некое подобие школы (didasskaleion), где занимались не только начатками христианства, но и более серьезными предметами (например, платонизмом, без которого его учение в том виде, в каком оно дошло до нас, понять невозможно), а к таким вещам в то время относились весьма настороженно. Остановимся на этом сюжете более подробно.
Учительская деятельность Валентина. Прежде всего, рассмотрим общее состояние христианских образовательных институтов в то время. Мы уже упомянули о дидаскалах, но существовали и другие способы наставления в христианской вере. Нормативной формой преподавания в то время были диатрибы - от греч. diatribh, что означает общение с достойным доверия и уважения человеком, например, общение учеников с учителем. Диатрибы представляли собой обыкновенные собеседования епископа как с теми, кто желал обратиться к христианству, так и с теми, кто хотел лучше и подробнее изучить христианское учение. Об одной из таких диатриб вспоминает Ириней Лионский, учившийся у Поликарпа Смирнского, в письме к Флорину: "Я еще мальчиком видел тебя в Нижней Асии у Поликарпа: ты блистал при дворе и старался отличиться… Я могу показать, где сидел и разговаривал блаженный Поликарп, могу рассказать о его уходах и приходах, особенностях его жизни, его внешнем виде, о беседах, какие он вел с народом, о том, как он говорил о своих встречах с Иоанном и с теми остальными, кто своими глазами видел Господа, о том, как припоминал он слова их, что он слышал от них о Господе, о чудесах Его и Его учении" (Eus. HE V,20,5-6).
Авторитет таких учителей основывался на том, что они были лично знакомы с апостолами или их учениками, а то и вовсе слушателями апостолов (Iren. III,4; Eus. HE V,20,4-6; III,39,2-7). Они повествовали об апостольском предании, делились воспоминаниями о встречах с ними, рассказывали о Св. Писании. Мы не зря употребили слово "рассказывали": некоторые из них не умели читать и писать (agrammatoi): у таких, согласно "Правилам апостольским", высота нравственности должна была заменять образование. Так, епископ Александрии Димитрий - "необразованный поселянин, не знавший Священного Писания" - и это в III веке (188-230 гг.)! Римского папу Зефирина Ипполит называет "человеком невежественным (idiwtoV) и безграмотным" (Ref. IX,11). Чему же они могли научить новообращенного, у которого, как, например, у Иустина, за спиной было четыре философских школы, если римские пресвитеры даже не смогли вразумительно ответить на вопросы Маркиона о евангельских текстах (Tert. Adv. Marc. I,2)? Поэтому естественно, что преподаванием христианства начали заниматься и наиболее образованные люди из мирян (Иустин, Татиан, Аристид, может быть - Афинагор). В некоторых случаях не исключено, что сами епископы просили или поручали им заняться этим. Например, Ориген был поставлен во главе Александрийского училища епископом Димитрием: "Димитрий, тамошний епископ, поощрял его и едва ли не упрашивал неленостно потрудиться на пользу братьев" (Eus. HE VI,14,10)). Они, разумеется, уже не могли рассказывать о своих встречах с апостолами. Следовательно, возникла необходимость в "новой программе", более систематическом изучении христианства. В число рассматриваемых предметов нередко включались и другие науки. Можно предположить, что, подобно преподаванию языческой философии образование делилось на несколько этапов.
Сохранилось очень мало фактических данных о состоянии христианского образования во II-ом веке (даже правоверного), поэтому исследователям приходится восполнять пробелы сведениями, относящимися к более позднему периоду. Кажется, лучше всего документирована Александрийская школа (правда, со времени Климента). Но даже то, что известно, позволяет сопоставлять христианское и языческое обучение. Стремясь дать лишь общее представление о том, на каком фоне протекала учительская деятельность Валентина, приведем цитату из Евсевия, которая доказывает справедливость такого сопоставления: "Тех из учеников своих, в ком он (Ориген) замечал дарование, он вводил в дисциплины философские, преподавал им арифметику, геометрию и другие предметы, предваряющие знания более серьезные, знакомил с философскими теориями, объяснял сочинения их творцов, делал свои замечания и рассматривал каждую теорию особо… Большинство же учеников, не очень способных, он привлекал к элементарным школьным занятиям, говоря, что они очень помогут им понять Писание и подготовят к нему" (HE VI,18,3-4). В "Похвальном слове Оригену" Григория Чудотворца его школа изображается как традиционная философская школа - с дружеским общением учеников и учителя, с упражнениями в диалектике, но и с подчинением философии христианскому богословию. Иустин писал: "Не чужды учения Платона учениям Христа, но не во всем подобны" (Iust. Apol II,13), а Ориген учил, что три ветхозаветные книги (Притч., Еккл., Песн.) соответствуют этике, физике и эпоптике.