[75][75] Mansfeld, p. 279–287. Здесь он ратует за пересмотр представлений о системе Эмпедокла и предлагает новую интерпретацию его фрагментов (здесь не место обсуждать это подробно).
[76][76] Did. 10, 3. Комментируя это место, Диллон отмечает, что аналогичную идею можно найти у Плутарха (De Is. 369 f.), где говорится, что Изида наполняется радостью, принимая в себя божественные логосы и так становясь продуктивной. Это место выглядит очень «гностически».
[77][77] Однако если снова обратиться к Плутарху (Is. 369e – 370 e), то мы найдем у него примечательное (и вполне логичное) толкование платоновского суждения о двух противоположных движениях в космосе (Leg. 896 d–f; cf. 370e) как развитие того, что сказано в Тимее (35 a). Можно в этой связи вспомнить и об Аттике, единственном из платоников, настаивающем на актуальном творении мира (см. соответствующие разделы книги Диллона «Средние платоники»).
[78][78] В этой связи можно снова вспомнить Плутарха, который говорит, что духовное не может зависеть от материального, а также, что управление многими мирами, а не одним, не умаляет славы творца, поскольку это труднее (Def. Or. 425 e sq.; комментируя Тимей, Плутарх постулирует по отдельному миру для каждого правильного многогранника).
[79][79] Кстати, именно этого же парадокса стремится избежать Плутарх, говоря о страстях Изиды.
[80][80] Что касается второго – начала третьего века, у нас есть все основания сомневаться в том, что вообще был какой-то гностический ритуал.
[81][81] Этой теме посвящено довольно много работ. Подробный анализ аргументов Плотина см., например, в книге Karin Alt. Philosophie gegen Gnosis. Plotins Polemik in seiner Schrift II 9 (Stuttgart, 1990). См. т. ж. недавнее (крайне полемическое) исследование: Denis O’Brien. Théodicée plotinienne, théodicée gnostique. Leiden: Brill, 1993.
[82][82] О «новой земле» трактата Зостриан я говорил ранее, рассматривая гностическое учение о плероме. Предыдущие же три понятия фигурируют на одной странице Codex Brucianus. По сути, к этим двум моментам сводятся все прямые аналогии с существующими гностическими текстами, которые можно идентифицировать у Плотина.
[83][83] В II 9 он подробно критикует эту идею, говоря, что душа (как мировая, так и индивидуальная) не может пасть, однако в других местах он сам также говорит о падении души (см. ниже).
[84][84] Во многом аналогичную проблеме «дерзости» в Едином у Плотина.
[85][85] См. об этом в след. статье: Armstrong A. H. Dualism Platonic, Gnostic and Christian. – Runia D. T., ed. Plotinus amid Gnostics and Christians. Amsterdam, 1984. О влиянии гностиков на философию Плотина и о развитии его воззрений с этой точки зрения говорится в статье Th. G. Sinnige. Gnostic Influence in the Early Works of Plotinus and in Augustine (там же, с. 73–97). Этот автор недавно (1999) опубликовал специальное исследование об этом, которое я, к сожалению, еще не видел. В своей рецензии на эту книгу Ж. Куиспел говорит, что исполнилось давнее желание Ганса Йонаса и «наконец доказано, что Плотин был гностиком». Против подобных трактовок Плотина принципиально возражает О’Бриен. По его мнению, такую ошибку допускают авторы, которые не в силах (или не желают) различать между воззрениями самого Плотина и пересказом воззрений его противников. См. Denis O’Brien. Théodicée plotinienne, théodicée gnostique. Leiden: Brill, 1993, p. 3–5. Я лично не берусь дать окончательный ответ на этот вопрос, однако мне представляется, что сочинения Плотина следует рассматривать скорее как источник по истории гностицизма, нежели еще одну «философскую» трактовку гносиса.
[86][86] См., например, IV 8 [6], 8. Эволюцию воззрений Плотина прослеживать довольно трудно, однако в своем трактате против гностиков (хронологический номер – 33) он заведомо лучше относится к миру, нежели в самых ранних.
[87][87] Плотин даже отмечает, например, что человек не должен забывать, что мир – это всего лишь театр (III 2, 15).
[88][88] Прежде всего, VI 9 [9], 5, 29 и V 1 [10], 1, 1–5 (где говорится об отпадении души и ее «забвении» Отца и в этом видится причина зла). В этом трудно не увидеть «гностический мотив». Далее говорится об обращении и пробуждении души (1, 23).
[89][89] Онтологические дуалистические тенденции более заметны в таких средневековых учениях, как манихеизм и павликианство. Более «умеренными» дуалистами «иранского типа» были катары и богомилы (которые учили о едином боге, у которого было два сына, Христос и Дьявол, что напоминает гностическую концепцию двух демиургов). Подробнее об этом см. новое исследование и подборку источников (греческих, латинских и славянских) в английском переводе: Hamilton J., Hamilton B. Christian Dualist Heresies in the Byzantine World, c. 650–1450: Selected Sources. Manchester: University Press, 1998. Как справедливо отмечают эти авторы (с. 8), поздние христианские учения (такие как павликианство и богомилство) не были непосредственно связаны с гностицизмом просто потому, что в то время, когда они возникли, гностицизм уже исчез.