Возникновение вселенной описывается различными способами. Иногда говорится, что при рождении Фанеса туманная бездна внизу и эфир были разделены[30]. Иногда говорится, что яйцо было разбито, так что одна его половина стала небом, а другая землей[31]. Но в любом случае, Фанес, согласно Иерониму и Элланику, "диатактор", устроитель и демиург всех вещей и всего мира.
Иногда говорится, что Фанес, подобно Хроносу, многоголов, и ревёт как бык и как свирепый лев[32]. Очевидно, у Фанеса также есть львиная голова.
Я не вижу, почему основные элементы этого мифа не могут быть микенскими. Самого Орфея ныне по меньшей мере один исследователь считает исторической личностью, жившей за пятнадцать столетий до Христа, эолийцем из материковой Греции, бардом и чародеем, своего рода шаманом[33]. И даже если критика этой крайней позиции справедлива, мы должны принять, что космология космического яйца может быть очень ранней. Тем более мы не должны сомневаться, что уже в очень раннюю эпоху люди знали, что время разделяется на прошлое, настоящее и будущее, что, очевидно, и символизировали три головы Хроноса. Думается, я могу привести доказательство того, что это представление действительно древнее.
Недавно Ф. Ст. Капсоменос объявил об открытии орфического папируса в Дервени около Салоник. Это древнейший известный греческий папирус (ок. 350 до н. э.), содержащий аллегорическое истолкование орфической поэмы VI века. Истолкование вдохновлено философией досократиков, особенно Диогена из Аполлонии, а не великими классическими философами - Платоном, или Аристотелем, или стоиками. Это, таким образом, доказывает, что орфическое богословие, аналитическая, рациональная экзегеза мифологических образов, существовало задолго до эпохи эллинизма. Предполагается, что поэма принадлежала VI веку. Она содержит такую строку:
Ζευς κεφαλή, Ζευς μέσσα, Διος δ’εκ πάντα τελειται…
Это важно. Как мы теперь ясно видим, Платон упоминает об этом стихе в Законах, IV, 715E – 716C, где он говорит, что, согласно древней истории, Богу принадлежат начало и конец и середина всех вещей. Уже не может быть сомнений в том, что эта "древняя история" - предание орфиков. Также невозможно отрицать, что автор произведения псевдо-Аристотеля De Mundo цитирует этот же стих, и мы должны восхищаться проницательностью Эрнста Дильса, который со ссылкой на схолиаста заменил τέτυκται правильным τελειται[34]. То, что этот текст был известен эллинистическим иудеям, доказывается Иосифом Флавием Ant. Jud. VIII, 280 и Contra Apionem II, 190, упоминающим эту же формулу[35]. Когда автор Откровения Иоанна цитирует Бога (21:6) и Христа (22:13), как сказавших: "Я … начало и конец", это отзвук древнего орфического изречения, которому нет параллелей в раввинистической литературе. Действительно, с моей точки зрения, это единственный отрывок в Новом Завете, где мы можем доказать с определённой достоверностью, что автор находился под влиянием, прямым или косвенным, учения орфиков.
Однако, возникает вопрос, не был ли этот стих рационализацией ещё более древней орфической концепции, согласно которой все-бог Крон имеет три символических лика, представляющих прошлое, или начало, настоящее, или середину, и будущее, или конец. Представляется правдоподобным, что сначала был образ, затем рационализация поэмы, затем философское истолкование мифа в таких произведениях, как комментарий в папирусе Дервени. Всё это, как я предполагаю, происходило внутри орфической школы или традиции в течении столетий.
Для нашего исследования неважно, находился ли Платон под влиянием орфиков, когда он описывал в своем Тимее работу демиурга, творца видимого мира. Чтобы установить это, было бы необходимо установить, отождествлял ли Платон демиурга с высшим Благом, или скорее считал его активным принципом реальности. Мне исследования этого вопроса недоступны. Здесь достаточно сказать, что неоплатоники отождествляли Фанеса с платоновским демиургом, Зевсом, который поглотил его. Прокл говорит об этом очень многословно[36]; в своём комментарии на платоновского Тимея[37] Прокл предполагает, что Платон в данном случае следовал Орфею (я вернусь к этой теме в конце статьи).
Есть, однако, философское истолкование мифа о Фанесе, которое не обнаруживает влияния Платона вообще, но скорее имеет стоическую окраску, имевшее место в Александрии в I веке н. э. и являющееся отсутствующим связующим звеном между взглядами древних орфиков и рассуждениями гностиков.